Сашка
Шрифт:
Событие тридцать девятое
Никогда не сдаваться… Встать, когда все рухнуло — вот настоящая сила.
Наруто Узумаки
— Разрешите представить вам Ваше превосходительство?! Это мой… Это — князь Александр Сергеевич Болоховский, про которого я вам рассказывал.
Мужик, вставший навстречу вошедшим в его кабинет Болоховским, был немного на Николая, который сейчас император, похож. Как-то был Кох на экскурсии в Эрмитаже и там был портрет Николая первого, который Палкин. Так вот, экскурсовод, как страшную тайну, сообщила группе, что рост императора составлял сто девяносто два сантиметра. Высокий и в будущем, а в те былинные времена, так просто монстр. А ещё запомнилось Виктору на портрете царя бакенбарды. Прикольные
— А, Николай Иванович, проходите, — генерал мотнул короткостриженой головой в сторону заваленного бумагами стола, — К инспекции готовлюсь. Император Николай Павлович прислать обещал. Слышали про бунт в Севастополе? То-то! Как бы и до нас холера не добралась. Говорят, в Москве уже есть случаи заболевших и в Нижнем. Ох, наказывает господь нас грешных.
Выйдя из-за стола, генерал остановился перед Сашкой.
— Вот ты какой, Александр Сергеич?! Да, не похож на отца. Тот… А ты знаешь, Саша, что князь Болоховский был мне лучшим другом. Вместе и под Аустерлицем вое… бежали, прости господи, чуть не утопли в том озере, и я ему помогал батарею переправлять, не хотел пушки французу бросать отец твой. А потом через два года в 1807 вместе в осаде Измаила участвовали. А уж в 1812 под командованием графа Петра Христиановича Витгенштейна вместе били француза под Смольной. Да! Ох и времена были. Боевые были времена-с. Потом ранили отца-то твоего и больше я его и не видел. Под Парижем при последнем штурме погиб, — генерал, смахнул набежавшую слезу. — Да! Ты садись, Александр. Сколь годков-то тебе?
Усадив обоих гостей, Александр Богданович Философов — командир Тульского оружейного завода грузно прошествовал сам по скрипучим половицам до своего огромного, явно под его фигуру изготовленного кресла и сел, поёрзав ещё для основательности.
— Шестнадцать исполнилось на днях, — Сашка думал — думал, да и бросил придуриваться. Всё, следствие больше не интересовалось им. Насколько он понял, всё свалили на управляющего Ивана Карловича, мол, отомстить решил грузинскому князя за то, что тот за ним с топором бегал, да и подлил яду братцу с сестрой. А после раскаялся и сам выпил, ну, а дворовый Трофим Александров увидел на столе господском недопитое вино и так как был пропойным, то и покусился на чужое себе на погибель. Так что изображать из себя Дауна больше не нужно. Мгновенное преображение тоже было бы подозрительным и две недели, что Санька провёл у сестры в доме он потихоньку прогресс показывал, теперь говорил почти нормально, чуть при этом кривился рот и некоторые согласные иногда не получались, так не останавливался Кох на достигнутом, кроме того чуть не каждый день к ним теперь заходил доктор Карл Христианович и так как кроме общей практики ещё и логопедом был, то подбрасывал Сашке разные упражнения и скороговорки, которые нужно было сотни раз в день повторять. На фоне этих посещений доктора прогресс был не удивительным, а ожидаемым. Надо отдать немцу должное, денег, как и обещал, он за посещение не брал, надеясь потом представить Александра в Москве перед научным сообществом, где намеревался диссертацию защитить.
— Показывал мне Николай Иванович диковинку эту — чертёж твой. Занятно. Я нашим мастерам показал, потом спросил мнение. Удивляются все. Нет ни у немцев, ни у французов таких чертежей. Уникум ты. А если Александр я тебе сейчас деталь дам от паровой машины в руки, то сможешь так же её изобразить?
Чего уж теперь, так попаданцы и палятся. Нет ещё аксонометрии, не придумали. Ну, даунам можно. Они как там их потом называть будут? То ли «Солнечные дети», то ли «поцелованные Солнцем». Солнечные? Это из-за дебильной улыбки? Или из-за того, что не могут понять, что они горе родителям. Вечно улыбающиеся. Нда. А с чертежами. Ну, как учили на черчении в танковом училище, так и нарисовал. Там черчение любимым предметом было, легко давалось. Как потом и «инженерная графика» и «детали машин».
— Попробую.
Видимо подготовился к экзамену командир Тульского оружейного, взял колокольчик бронзовый со стола и позвонил. Звонко и громко так, что Сашка сморщился, прямо по нервам ударил. Тут же дверь в кабинет распахнулась и на большой доске два прилично одетых господина внесли лист бумаги, а следом ещё
— Карандаш и линейку…
— Конечно, Саша, — князь Болоховский кивнул головой и один из несунов достал из кармана два карандаша и деревянную линейку с несколькими плохо видимыми штрихами на ней. И потом ушёл и через минуту вернулся с деревянным транспортиром.
А ведь это засада. Сейчас нет миллиметров и сантиметров. Все в футах и дюймах. Виктор Германович соотношение примерно знал, но работать с этими единицами измерения не доводилось. Чего уж теперь, назвался груздем — съедят под водочку.
Событие сороковое
Я не знаю, чего я хочу, но я этого добьюсь.
Фредерик Бегбедер
Говорить — это одно, а чертить другое совсем действие. Мелкая моторика рук. Если нужно всё время распевать «Интернационал» чтобы губы, язык и прочие гортани научились шипящие согласные произносить и букву «Р», то с мелкой моторикой те же самые проблемы. Когда сознание Виктора Германовича вселилось в тушку Сашки — дурня, то он ложку мог только зажав в кулаке держать и ещё, и частенько её мимо рта проносил. Упражнения с камнями и просто постоянное движение пальцами позволили ложкой в рот сначала попадать, а потом и держать её тремя пальцами. Занятий Виктор не прекращал и теперь вполне себе уверенно не только ложку, но и карандаш мог тремя пальцами удержать. Но это всё правой рукой с левой пока так не получалось. Еле-еле добился того, чтобы вилка из не вываливалась.
Карандаш был без всяких надписей. Он не был покрашен и был значительно большего диаметра с наруже, чем привычные Коху карандаши. Виктор взял его в руку и повертел, разглядывая. И офигел. Это был полный пипец. Карандаш был цельным. В цилиндре умудрились высверлить отверстие, а потом как-то впихать туда грифиль.
— А где делали? — поинтересовался у генерала Сашка, вращая в руках карандаш.
— В Англии закупаем, — за командира ответил один из штатских.
— Понятно, — Виктор Германович как-то смотрел передачу по телеку про Ломоносова, там рассказывали, что сей муж ещё чуть не век назад организовал производство карандашей в Архангельской губернии. Несколько деревень делало. Это понятно. Летом мужики на промысле в море, а чем зимой заниматься. Сидят в избе и карандаши делают. И делали они их по пять штук в день. Не быстрый процесс. И небыстрый он именно потому, что делался цельным. Разбавленную водой смесь графита, глины, жира, сажи и клея заливали в отверстие в деревянной палочке и специальным образом выпаривали. В Европах деревянную палочку сначала делали в основном из красного или вирджинского кедра. Но из-за дороговизны сырья, американские и европейские производители перешли на калифорнийский кедр. С вирджинским кедром и у нас побежали, зато в нашей стране растет много липы и ольхи, поэтому для производства карандашей использовали именно их.
Выходит, сейчас даже в Англии всё ещё продолжают делать карандаши из цельного цилиндра? Интересно, а ведь полвека прошло. Кох решил подумать о производстве клееных карандашей. Он понятия не имеет о точном составе смеси для изготовления стержня, ну слышал про сажу, графит жир и глину, зато точно понимает, что карандаш нужно склеивать из двух половинок. И знал, что просто прорывом станет, когда карандаши станут делать шестигранными, чтобы они со стола не скатывались. В той же передаче показывали, как это делается на современных заводах. Изготавливают две дощечки с кучей бороздок. Устанавливают в нижнюю графитовые стержни и промазывают деревяшки и верхнюю и нижнюю клеем, чтобы он грифеля не коснулся. Склеивают и под пресс, а только потом разрезают на отдельные карандаши и делают шестигранными. И в конце красят и сушат.
Если взять в компаньоны химика и купца пронырливого, то можно и состав грифеля, и параметры сушки быстро определить оптимальные и наладить производство. И разорить купцов, что возят их из Англии.
Пока мозги строили грандиозные планы по обогащению, руки действовали. Он обмерил сломанную детальку паровой машины и стал на листках бумаги изображать её сначала в трёх проекциях с указанием размера. Когда с этим справился, то на новом листке начертил оси под 120 градусов, разметил примерно волосяными линиями и стал откладывать на осях размеры. Следом соединил их пожирнее и сделал штриховкой обозначение четверти разреза. Самое тяжёлое оказалось нарисовать овалы отверстий. Специальной линейки нет и пришлось это делать от руки. Получилось немного кривовато, Виктор хотел попросить резинку, но вспомнил, что их точно ещё не изобрели. И над этим точно стоит подумать. Тоже можно стать монополистом и кучу денег заработать.