Сатанинские стихи
Шрифт:
Она узнала о смерти сестры из рекламного стенда газетного киоска, СМЕРТЬ МОДЕЛИ В «КИСЛОТНОЙ ВАННЕ» {1398} . Когда ты умер, ты даже не можешь защитить себя от игры слов, была ее первая реакция. Тогда она и обнаружила, что разучилась плакать.
— Я видела ее фотографии еще несколько месяцев после этого, — рассказывала она Джибрилу. — Из-за того, что глянцевые журналы выходят нечасто.
Труп Елены, изображенный в марокканской пустыне, прикрытый только полупрозрачной вуалью; или же его можно было увидеть в лунном Море Теней, почти голой, если бы не шлем космонавта и полдюжины шелковых лент, намотанных вокруг грудей и паха. Алли пририсовывала изображениям усы, к возмущению киоскеров; она вырывала свою ушедшую сестру из ее зомбиподобной журнальной не-смерти {1399} и комкала ее. Преследуемая периодически посещаемым ее призраком Елены, Алли размышляла над опасностями попытки летать; какие пылающие падения, какой жуткий ад прибережен для такого Икара! Она стала думать о Елене как о мучимой душе, чтобы поверить, что эта неволя в неподвижном мире девичьих календарей, в которых она носила черные груди из отформованного пластика на три размера большие, чем ее собственные; в псевдоэротических силках; в рекламных сообщениях, напечатанных поперек ее пупка, — была не меньше чем личным адом Елены. Алли стала замечать крик в глазах сестры, муку, навсегда поймавшую ее в свои сети этим тиражированием. Елену истязали демоны, ее поглощало пламя, и она была не в силах даже шевельнуться... Спустя некоторое время Алли пришлось избегать магазинов, в которых можно было обнаружить ее сестру, глядящую со стоек. Она разучилась открывать журналы и спрятала все
1398
«Кислотой» называют ЛСД. Таким образом, с одной стороны, здесь говорится, что Елена Конус утонула в ванне, находясь «под кислотой» (то есть, под воздействием ЛСД), с другой — «кислотная ванна» в буквальном значении используется при некоторых видах обработки металлов.
1399
Не-мертвыми (с подачи Брема Стокера, автора «Дракулы») принято назвать вампиров.
— Но, в конце концов, я оказалась такой же, как она.
Горы запели для нее; и она тоже рискнула мозговыми клетками в поисках экзальтации. Выдающийся медицинский эксперт по проблемам, с которыми сталкиваются альпинисты, нередко доказывал, лишенный разумного сомнения, что человек не может остаться в живых без помощи дыхательного аппарата значительно выше восьми тысяч метров {1400} . Глаза должны кровоточить безо всякой надежды на восстановление, и мозг тоже должен взорваться, теряя клетки миллиардами, слишком много и слишком быстро, что должно закончиться необратимыми повреждениями, известными как Высокогорная Болезнь {1401} , приводящая к скоропостижной смертью. Слепые трупы должны были сохраниться в вечной мерзлоте этих высочайших склонов. Но Алли и Шерпа Пемба поднялись и спустились, чтобы рассказать о случившемся. Клеточки депозитных ячеек мозга возместили потери на текущем счету. И при этом глаза ее не пострадали. Почему ученые оказались неправы?
1400
Действительно, долгое время считалось, что человек не способен жить на больших высотах из-за недостатка там кислорода.
1401
Острая высокогорная болезнь — головная боль, атаксия, внезапная потеря силы с исходом в церебральный отек и отек легких у лиц, находящихся впервые (или без тренировки) на высокогорье.
— Предубеждение, главным образом, — поведала Алли, обвившись вокруг Джибрила под парашютным шелком {1402} . — Они не могут подсчитать количество воли, поэтому им приходится исключить ее из своих вычислений. Но именно воля поднимает тебя на Эверест, воля и гнев, и они могут прогнуть любой закон природы, какой ты только можешь вообразить {1403} , во всяком случае, на короткое время, независимо от его серьезности. Во всяком случае, если ты не отталкиваешь свою удачу.
1402
Одновременный символ гор (поскольку купол сделан в виде конуса) и, таким образом, Аллилуйи, — и падения с большой высоты и, таким образом, Джибрила.
1403
В современной западной магической традиции, восходящей к Кроули, магией считается преобразование окружающего мира в соответствии с собственной волей.
Некоторые повреждения все же были. Она страдала необъяснимыми провалами памяти: маленькими, непредсказуемыми. Однажды в рыбном магазине она забыла слово рыба. Другим утром она обнаружила себя в ванной, безучастно сжимающую зубную щетку и совершенно неспособную понять ее предназначение. А однажды утром, проснувшись рядом со спящим Джибрилом, она была на грани того, чтобы растолкать его и потребовать ответа: «Какого черта? Что Вы делаете в моей постели?» — когда, как раз вовремя, память вернулась. «Надеюсь, это пройдет», — сказала она ему. Но продолжала, даже сейчас, завидев призрак Мориса Уилсона на крышах вокруг Полей, приветливо махать ему рукой.
Она была компетентной женщиной, замечательной во многих отношениях: весьма профессиональная спортсменка восьмидесятых, клиент гигантского агентства по связям с общественностью Мак-Мюррея {1404} , взятого за жабры. К тому же, в последнее время она стала появляться в рекламе, продвигая свой собственный диапазон приспособлений и одежды для отдыха, нацеленных на организаторов досуга и на любителей в большей степени, чем просто на альпинистов, максимизируя то, что Хэл Паулин называл Вселенной. Она была золотой девочкой с крыши мира, единственной выжившей из «моей тевтонской парочки», как Отто Конус любил величать своих дочурок. И снова, Йел, я иду по твоим стопам. Чтобы женщине стать привлекательной в спорте, где доминируют, говоря по правде, волосатые мужики, нужно научиться себя продавать, и образ «ледяной королевы» был тут отнюдь не лишним. Здесь водились деньги, и теперь, когда она была достаточно стара, чтобы пойти на компромисс со своими старыми, пламенными идеалами без чего-то большего, нежели пожатие плеч и усмешка, она оказалась готова сделать это, готова даже к тому, чтобы появляться в телевизионных ток-шоу, дабы обсудить с рискованными намеками неизбежные и неизменные вопросы жизни с подростками на высоте двадцати с хвостиком тысяч футов. Такие высокопрофильные прыжки тревожно теснились рядом с представлением о себе, за которое она все еще отчаянно цеплялась: идеей о том, что она была природной одиночкой, самой обыкновенной из женщин, и что требования деловой жизни рвут ее пополам. Первая стычка с Джибрилом произошла у нее именно из-за этого, потому что он сказал в своей обычной неприкрашенной манере: «Я догадываюсь, что это прекрасно — бежать из застенков, пока ты знаешь, что они будут преследовать тебя. Но предположим, что они остановились. Мое мнение — нужно поворачиваться и идти другим путем». Позднее, когда они встретились снова, она подтрунивала над ним с высоты собственной звездной славы (поскольку она стала первой сексуально привлекательной блондинкой, покорившей Эверест, шумиха значительно усилилась; она получала по почте фотографии великолепных мачо, а также приглашения на светские вечеринки и некоторое количество безумных непристойностей): «Теперь, когда ты уволился, я могу сниматься в кино самостоятельно. Кто знает? Может быть, я и займусь этим», — на что он отвечал, ужасая ее силой своих слов: «Только через мой чертов труп».
1404
Возможно, имеется в виду Форт Мак-Мюррей — город в Канаде (муниципальный округ Вуд Буффало), однако более точной информации я не нашла.
Несмотря на свою прагматичную готовность погружаться в грязные воды реальности и плавать вместе с потоком, она никогда не теряла ощущения, что некое ужасное бедствие притаилось прямо за углом — то было следствие неожиданных смертей ее отца и сестры. Эта тянущаяся за нею колючая борода воспоминаний превратила ее в бдительного скалолаза, «здравомыслящего человека», поскольку именно таким должен быть настоящий парень; и, поскольку друзья ее, которыми она так восхищалась, погибали в тех или других горах, ее осторожность все возрастала. В стороне от альпинизма это придавало ей порой жесткость взгляда, нервозность; ее окутывала тяжелая атмосфера крепости, готовящейся к неизбежному нападению. Это усиливало ее репутацию женщины с морозных гор; окружающие держали дистанцию, и, замечая это, она приняла одиночество как цену индивидуальности.
Но здесь было много противоречий, ибо она все-таки лишь совсем недавно вышвырнула за борт осторожность, когда предприняла попытку атаковать Эверест без кислорода. «Кроме того, — уверяло ее агентство в своем формальном поздравительном адресе, — это очеловечивает Вас, дает понять, что у Вас есть этот проклятый стержень, и это — весьма позитивное новшество». Они работали над этим. Между тем, думала Алли, улыбаясь Джибрилу в утомленном одобрении, пока он погружался в глубочайшие из ее глубин, Сейчас есть ты. Можно сказать, совершенно незнакомый человек; ты ушел оттуда и пришел прямо ко мне. Боже, я даже сама перенесла тебя через порог, но это все равно ничего не меняет. Нельзя обвинить тебя в том, что мне пришлось стать подъемником.
Он не привык к уюту. Пользуясь прислугой, он оставлял
— Прости, что говорю, дорогуша, но, кажется, у твоего приятеля чердак не в порядке.
— Чердак, мама?
Горделивые нотки в голосе Алисии обескураживали. Она все еще была способна к великолепию, у нее был талант к этому, несмотря на ее послеоттовское решение выдавать себя за мешочницу.
— Чердак, — заявила она, подразумевая, что Джибрил был продуктом индийского импорта. — Пусть поднимется и проверит: по-моему, там слишком много кешью {1405} и обезьяньих орехов {1406} . {1407}
1405
Кешью (Анакардиум западный, Anacardium occidentale) — дерево семейства сумаховые, плод которого является распространенным продуктом питания. Родина — Бразилия. Культивируют в тропиках. Плоды ореховидные, ядро съедобное; из скорлупы добывают масло-кажу (кардойль), используемое в медицине и технике. Плодоножку, разросшуюся в виде груши, употребляют в пищу (т. н. яблоко-кажу). Из стволов старых деревьев, достигающих 12 метров, добывают камедь. Используется и другими способами (например, при татуировке).
1406
Обезьяний орех — кокос, плод кокосовой пальмы (Cocos nucifera), растение семейства пальм. Кокос — одно из немногочисленных растений, чьи научные названия не восходят к греческим корням. Оно происходит от португальского coco — «обезьяна», и дано из-за пятен на орехе, которые делают его похожим на морду обезьяны.
1407
В оригинале в последних нескольких репликах более интересная игра слов, чем я смогла сделать при переводе. Алисия говорит: «Your boyfriend is in my opinion a case» («Твой приятель похож на чемодан», но слово «case» обладает и целым рядом других значений, среди которых жаргонное — «псих, шизик»). «A case, mother?» — уточняет Аллилуйя, полагая, что Алисия назвала Джибрила сумасшедшим. «A case, of cashew and monkey nuts» («Чемодан, полный кешью и обезьяньими орехами»), — отвечает Алисия, намекая, что Джибрил — невежественный индус. Чтобы хоть как-то передать эту игру слов, я заменила «чемодан» на «чердак» и использовала это слово в прямом и переносном смысле: как «голова», «состояние разума» (в первом случае), и буквально, как чердак дома, на который якобы следует подняться Джибрилу, чтобы проверить, не слишком ли много привезено сюда из Индии.
Алли не стала спорить с матерью, совершенно не будучи уверенной в том, что сможет продолжать жить с Джибрилом, даже если он пересек ради нее всю землю, даже если он упал с небес. Длительные отношения было трудно загадывать; даже средняя их продолжительность была довольно туманной перспективой. На мгновение она сконцентрировалась на попытке понять этого человека, которого раньше просто принимала, уверенная в том, что он был величайшей любовью в ее жизни, не смея сомневаться, было ли это так на самом деле или же она лишь придумала это. Было множество трудных моментов. Он не знал того, что, с ее точки зрения, было само собой разумеющимся: она попыталась рассмотреть обреченного набоковского {1408} шахматиста Лужина {1409} , почувствовавшего, что в жизни, как и в шахматах, существуют некоторые комбинации, которые неизбежно должны привести его к поражению, как аналогию с ее собственным (в действительности несколько иным) ощущением надвигающейся катастрофы (которая должна случиться не по готовым шаблонам, а с неизбежностью непредвиденности), но он ранил ее в самое сердце, пристально посмотрев на нее и сказав, что никогда не слышал об этом авторе, не говоря уже о самой Защите. Напротив, он удивил ее, спросив ни с того ни с сего: «Почему Пикабия?» — Замечая при этом, что для Отто Кохена, ветерана ужасных лагерей, довольно странно разделять эту неофашистскую любовь к машинам, грубой силе, прославлению дегуманизации. «Каждый, кто постоянно возится с машинами, — добавлял он, — как дитя, только одно может сказать с полной уверенностью о них, о компьютере или велосипеде. Они работают не так, как надо». Откуда ты знаешь, начала было она и умолкла, опасаясь быть сраженной его надменными комментариями, но он ответил без высокомерия. Впервые услышав о Маринетти {1410} , поведал он, он узнал только об одной стороне медали и решил, что футуризм довольствуется куклами. «Марионетки {1411} , катпутли {1412} , в те времена мне очень хотелось использовать продвинутые методы кукольных представлений на сцене, наверное, чтобы можно было изображать демонов и других сверхъестественных существ. И я получил книгу».
1408
Владимир Владимирович Набоков (выступал также под псевдонимом «Сирин», 1899-1977) — русский и американский (писал на английском языке с 1940) писатель. Произведения Набокова характеризуются сложной литературной техникой, глубоким анализом эмоционального состояния персонажей в сочетании с непредсказуемым, порой почти триллерным сюжетом. Среди известнейших образцов творчества Набокова можно отметить романы «Машенька», «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Дар». Известность у широкой публики писатель получил после выхода в свет скандального романа «Лолита», по которому впоследствии было сделано несколько экранизаций. Рушди в своем романе неоднократно обращается к творчеству Набокова.
1409
«Защита Лужина» — один из наиболее известных романов Владимира Набокова. В основе сюжета лежат события из жизни друга Набокова — Курта фон Барделебена, гроссмейстера, который покончил жизнь самоубийством в 1924 г. При этом Лужин существенно русский — подробно описано его детство, гимназия и эмигрантская среда в Берлине. В книге использован фирменный прием Набокова — несмотря на то, что герой описан с детства, его имя собственное появляется только самом конце, когда он уже мертв. Работа над произведением велась в течение двух лет, 1929-30. По его мотивам в 2001 г. был снят одноименный фильм.
1410
Филиппо Томмазо Маринетти (1876-1944) — итальянский писатель. Основоположник и теоретик футуризма в европейской литературе и искусстве. Начал как поэт свободного стиха; поэма «Завоевание звезд» (1902). В 1909 опубликовал первый «Манифест футуризма», провозгласивший авангардистскую эстетическую программу с рядом реакционных идейных моментов: освобождение от «мертвой культуры» прошлого, от гуманистических идеалов, создание «динамической литературы будущего» — «futuro» (отсюда «футуризм»), воспевающей машинную технику, войну как «единственную гигиену мира». Маринетти Филиппо Томмазо организовывал футуристические кружки среди националистической молодежи, ездил с пропагандистскими лекциями (был в России в 1910 и 1914). В стихах и прозе воспевал колониальную экспансию в Африке: роман «Мафарка-футурист» (1910, русский перевод 1916); итало-турецкую войну — в сборнике стихов «Занг-тум-тум» (1914), где дан футуристический монтаж разбросанных печатных строк, математических и телеграфных знаков. Агитируя за вступление Италии в 1-ю мировую войну 1914-18, участвовал в ней добровольцем. С 1919 Маринетти Филиппо Томмазо — единомышленник Муссолини, провозгласивший родственность итальянского футуризма и фашизма.
1411
Это слово заметно схоже с фамилией Маринетти.
1412
Катпутли (хинди) — марионетка.