Сателлит Его Высочества
Шрифт:
— Э-э-э… А вы точно маг?
Макс не стал отвечать. Вместо него это сделал соседний стол, который вдруг поднялся к самому потолку, пролевитировал в дальний конец зала и совершенно бесшумно там приземлился. Трактирщик подобрал челюсть, встряхнул головой и, бросив: «Выступаем!», опрометью выскочил наружу.
Грей повернулся к проводнику:
— А что это вы так разгорячились, Бернар? Или у вас с «неуязвимыми» свои счёты?
Гофф немного смутился:
— Да было дело… Обобрали как липку, сволочи…
— Ладно, всё в порядке, Бернар. Подозреваю даже, что эта стычка
Внешний вид отряда сборщиков подати, у человека, не сведущего в местных реалиях, не мог бы не вызвать улыбку: мало того, что все поголовно солдаты были толсты до безобразия, но они к тому же были ещё и изрядно навеселе. Конвой из семерых конных и трёх возниц на телегах растянулся по дороге на добрых полсотни метров, и при этом все до единого воины участвовали в общем громком и развесёлом разговоре. По всей видимости, посещение предыдущего селения было весьма удачным и прибыльным, о чём ясно свидетельствовало немалое количество поклажи на телегах.
И потому вид сидящего у обочины путника они восприняли с соответствующим настроением. Тем более, что возле потенциальной жертвы громоздился внушительного вида узел с поклажей. Восторженные вопли передних заставили поторопиться задних, и вот уже весь отряд сгрудился вокруг гарантированной поживы, в то время как сидящий на валуне путник лишь молча взирал на них с философским видом истинного фаталиста.
— Эй, болван, ну-ка предъяви стражам закона, что ты там укрываешь от сдачи в княжескую казну! — брызгая слюной, заорал на него самый толстый из конных, по всей видимости — начальник.
Сидя на валуне, Максим — а это был именно он — с невозмутимым видом продолжал держать паузу — не из дерзости, нет: просто нужны были ещё несколько секунд, чтобы закончить отключение всех, без исключения, амулетов. Ещё на заставе он подробно рассмотрел плетение «Кокона», и теперь в спешном порядке «перерезал» нужные нити на амулетах тех, кто подошёл к нему ближе, чем на десять локтей.
Фух! А вот теперь можно и поговорить.
Солдаты были совершенно сбиты с толку, когда путник встал с камня и вместо того, чтобы послушно предъявить содержимое узла, нахально им усмехнулся и заявил:
— Кто сказал «болван»? Здесь нет болванов кроме вас. А с болванами у меня разговор короткий…
И путник, откинув полу плаща, обнажил меч.
Ответом ему было радостное ржание десяти глоток. Привыкшие к безнаказанности солдаты даже не подумали взяться за оружие, предвкушая потеху над залётным придурком, который и не представлял, во что он ввязался. И каково же было их удивление, когда придурок, опустив меч, шагнул к их начальнику, ухватил того снизу за торчащую в стремени подошву, чуть подсел и, резко выпрямившись, в мгновение ока выбросил их шефа из седла!
В наступившей пронзительной тишине отчетливо прозвучал хруст встретившейся с дорогой командирской головы, а затем и зычный голос вконец обнаглевшего придурка:
— Приступайте, друзья, они — ваши!
Поздно проснувшегося после всеобщего бурного празднования победы над ненавистным врагом
Что вполне устраивало команду Максима в свете абсолютной неопределённости дальнейших её действий. А потому, плотно позавтракав, погрузив на лошадей огромное количество съестных припасов от благодарных сельчан и наобнимавшись со всеми до полного изнеможения, ведомая княжеским гонцом «диверсионная группа» скорым маршем двинулась навстречу ясным очам беглого княжича.
Князь Патрик оказался привлекательной наружности молодым человеком, с действительно ясным взором, с неожиданно рассудительным взглядом на реалии, неплохо образованным, приятным в общении и начисто лишенным свойственной высокому титулу заносчивости. Последнее, если когда-то и было в наличии, то за три года пребывания «в народе» на нелегальном положении, попросту растерялось и сгладилось.
К таким заключениям Максим пришёл после нескольких часов плотного общения с Его Светлостью — и за общим столом, и с глазу на глаз. Проживал княжич в обычном крестьянском доме, ради чего одна из семей его подданных добровольно пошла на «уплотнение» к родственникам, окружало его пяток слуг из особо преданных и сбежавших в горы вслед за ним, одевался совершенно неотличимо от остальных сельчан, выделяясь из толпы разве что наличием меча да фамильного перстня.
После сытного застолья, сдобрённого неспешной светской беседой, Патрик пожелал поговорить с «господином магом» наедине, а ещё через два часа Грей пришел к выводу, что в их положении князь Патрик, пусть даже беглый и лишённый реальной власти — лучший из возможных союзников, и потому пришла пора раскрыть карты, а проще говоря — назваться.
— Ваша Светлость, — отставив стакан с недопитым молодым вином, почти торжественно начал Грей, — очень прошу выслушать меня внимательно и постараться не принимать поспешных решений: то, что я вам сейчас сообщу, может весьма значительно повлиять на дальнейшие судьбы — как на наши, так и на вашу.
— Я весь внимание, господин Грау, — Патрик с самым серьёзным видом отставил и свой стакан.
— Прежде всего, прошу Вашу Светлость простить меня и моего друга, за то, что нам пришлось назваться вымышленными именами. Поверьте, это было сделано лишь из соображений благоразумия и осторожности, а ни в коем случае не как проявление дерзости.
— Я надеюсь, у вас на то были веские причины?
— Весьма веские. А теперь разрешите представиться: подданный Его Величества короля Фредерика VI, барон Максимилиан Грей, маг Его Королевского Величества.
— Очень рад знакомству с вами, господин барон, но, знаете, я чего-то подобного и ожидал. А кто же на самом деле будет господин Антонио Джанкарло — ведь вы его имели в виду?..
— Его, Ваша Светлость. Этот молодой человек не кто иной, как Его Высочество принц Антониони, наследный принц Стинии и Талании.