Шрифт:
Заговори сегодня воронежский степняк с чистокровным запорожцем – вряд ли поймут в доподлинности друг друга с первых глаз, а вот крючковатые слова, живописно перекрученные судьбой вдали от днепровской сини, непременно расколдуют союзом, уяснят себе тот же час; зато манера слушать, лучезарно светясь и сияя и загодя в искренности радуясь каждому звуку, каждому жесту рассказчика, зато манера говорить, говорить пленительно-певуче, доверительно-мягко, говорить светло-доброжелательно – Боже праведный, да все это духом сполна выкажет родство, хоть и разделенное пропастью веков.
Мне почему-то кажется, всяк говорящий на украинском не горазд на злое, настолько младенчески чист этот язык. Холодный ум скажет – вздор, я перемолчу, я ничего не отвечу, но в мыслях
В. М. Чечвянский
Радостная параллель избранное
К 125–летию со дня рождения В. М. Чечвянского (1888–1937).
В «Избранное» вошло все лучшее, что написал «Колумб украинского юмора и сатиры» Василь Михайлович Чечвянский, которого по праву считают украинским Зощенко.
Книга вышла в свет на средства московского писателя и переводчика Анатолия Санжаровского.
Василь Чечвянский, или Зачем Ильф и Петров приезжали в Харьков
Предисловие
Василь Чечвянский и Остап Вишня.
Между ними много общего. У них одна подлинная фамилия – Губенко, – потому что они родные браты. Оба сатирики-юмористы.
Классики украинской литературы.
Василь Михайлович Губенко родился 28 февраля (12 марта по новому стилю) 1888 года на хуторе Чечва (Полтавщина). Отсюда и псевдоним Чечвянский.
Под хутором Чечва
Эту «слабость» он позаимствовал у младшего брата, у Павла Михайловича, первый псевдоним которого был Грунский (по местечку Грунь, близ которого родился в том же хуторке Чечва).
Как писал Вишня, ходило много кривотолков среди родственников о его появлении на свет божий. Одни твердили, что его нашли в капусте, другие авторитетно уверяли, что его принёс трудолюбивый аист, третьи клялись-божились, что его достали из колодца, когда поили корову Оришку. Павлуша подрос, огляделся и храбро выдвинул свою версию о рождении, которой упрямо придерживался всегда. Утром и вечером. До обеда и после. Родился он ночью 13 ноября 1889 года. Вскоре взялся за пастушье учение, поскольку «очень рано начиналась учеба на селе. Первая наука – это гуси. Высший курс – это свиньи».
Несмотря на эти крестьянские университеты, братья росли живыми и любознательными. Помогали родителям по хозяйству, ездили верхом на лошадях, бегали в лес по орехи, летом купались на речке и удили рыбу…
Сыновья крестьянина по образованию военные фельдшера. Учились в одной киевской военно-фельдшерской школе. После ее окончания Василь экстерном сдал в Харькове экзамены за восьмой класс мужской гимназии.
В семье приказчика полтавской помещицы фон Рот, отставного солдата Михаила Кондратьевича Губенко, прослужившего в русской армии 20 лет, было 17 детей. [1] Жену звали Параска (Прасковья) Александровна. В девичестве носила фамилию Балаш. До замужества жила в соседнем селе Вязовом.
1
Дети были одаренные. Олена закончила в Киеве музыкально-драматическую школу композитора Лысенко и стала певицей. Владивостокский музыкальный мир долгие годы наслаждался ее обворожительным, виолончельным пением. Константин, последний ребенок в семье (вверху
После Остап Вишня вспомнит:
«… родители были ничего себе люди. Подходящие. За двадцать четыре года совместной их жизни послал им Господь всего-то семнадцать детей, ибо умели они молиться милосердному… Появился я на свет вторым. Передо мной был первак, старший брат, опередил меня года на полтора».
Был это Василь. На снимке он с длинными черными волосами, стоит рядом с матерью.
Отец
Мать
Василь Чечвянский в восемнадцать лет начал работать в военных госпиталях, участвовал в Первой мировой войне. В 1917 году перешел на сторону революционно настроенных солдат.
В гражданскую войну – интендант Первой Конной армии. После возглавлял в Ростове-на-Дону санитарную службу Северо-Кавказского военного округа.
Справка
Первые его сочинения были опубликованы в газете – «Советский Юг» (Ростов-на-Дону). В 1924 году Чечвянский демобилизовался. Вернулся на Украину и занялся литературной работой.
Василь играл на пианино.
Когда его раз спросили, где он научился играть, ответил, смеясь:
– Так я ж вырос при дворе.
– Каком? Царском?
– Колхозном!
Василь был очень популярен и красив. И это не прошло бесследно. Ему плеснула в лицо кислотой одна безответно влюбленная в него шизофреничка. Этот несчастный случай стоил ему дорого. Глаза. Пришлось постоянно носить черную повязку.
– После ареста Остапа Вишни в декабре 1933 года, – рассказывал мне Виктор Васильевич Губенко, сын Василя Михайловича, – отца перестали печатать. Семья начала бедствовать. Отцу не давали работать. Он даже не мог под своим именем опубликовать хоть строчку. Все написанное отдавал друзьям, и те, напечатав его фельетон или статью за своей подписью, гонорары отдавали отцу. За отцом установилась постоянная слежка. Отец даже в шутку говорил маме: «Теперь я никогда не потеряюсь! Выглянь, шпик токует под окнами. Всегда провожает на работу, встречает с работы. Теперь я и под машину не могу угодить. Я всегда под надежной опекой!»
И в это время…
Тут нельзя не привести строки из книги Натальи Шубенко «Неизвестный Харьков»:
«К середине 30-х романы Ильфа и Петрова были переведены на множество языков – редкий случай популярности при жизни. Среди них есть и столь экзотические, как румынский, хорватский, македонский и даже хинди. Отсутствовал, как ни парадоксально, перевод… на украинский. Пытаясь решить эту проблему, Ильф и Петров в 1936 г. вновь приезжают в Харьков на встречу с писателем Василем Чечвянским. Увы, работе не суждено было осуществиться: через несколько месяцев украинского писателя арестовали и расстреляли как «врага народа». Впрочем, и сам Ильф держал наготове сумку с двумя сменами белья.