Сатияра. Замок дракона

Стужева Жанна

Должно быть, я побледнела от шока или покрылась красными пятнами от ужаса, а может, у меня с ходу волосы начали выпадать, потому что мужчина вдруг обеспокоенно спросил:

– Юная лэри, вы в порядке?

Глупо хлопая ресницами, я с не менее глупым видом уставилась на облака, медленно плывущие над полем. Готова поспорить: где-то там высоко-высоко Сатияра смеялась до упаду, до колик в животе надо мной, так глупо доверившейся ей в минуту трудности. Ну, ничего, мы еще посмотрим, что за подарочек она послала.

– В полном, – хриплым голосом ответила я, продолжая безмятежно любоваться облаками. Скрип моих зубов не в счет.

– Восхитительно! –

заключил незнакомец и улыбнулся уголками губ, когда я скептично посмотрела на него. Хотя больше выражение его лица походило на ухмылку человека, прекрасно понимающего, что ему просто-напросто дурят голову. Но отчего-то он мне подыгрывал. – Показывайте, в какую сторону сбежал ваш пони?

Слово «пони» мужчина произнёс с брезгливостью, словно говорил не о милой белой лошадке, а о толстом грязном таракане.

– Туда! – Я указала рукой вправо, совершенно не глядя, лишь бы только куда-нибудь указать. Мужчина все с тем же выражением лица повернул голову в данном направлении, но ухмылка тут же сползла с его лица, словно по направлению, указанному моей рукой, действительно кто-то находился. Мне стало любопытно, я решила сама перепроверить и тоже посмотрела в указанную сторону. И ужаснулась второй раз подряд. Теперь точно покрылась пятнами, как пить дать. Потому что увиденное было как раз тем, кого я описывала несколько минут назад: сияюще-белоснежный, с длинной аккуратной гривой, заплетенной в косу и огромным голубым бантом на шее. Пони. Стоит себе, ржет, копытом землю бьет.

Я зажмурилась, потерла руками глаза и снова взглянула на подарок Сатияры. Пони! Самый настоящий демонов пони, с огромными карими глазами, длинными черными ресницами и косой челкой, делавшей его еще милее.

– Вот ваш беглец, – с самым серьезным выражением лица известил меня маг и картинно вытянул руку в сторону пони. Я посмотрела на пони, на мужскую руку, а потом и на мужчину с видом, который говорил: «Издеваетесь?» По всей видимости, издевался.

Стоило мне открыть рот, чтобы ответить что-то колкое, но при этом учтивое, чтобы выплеснуть злость и при этом не обидеть высокородного нового знакомого, как вновь возникло то самое ощущение: огромный невидимый зверь горячим языком лижет мне руки, а на шее ощущается его же горячее дыхание.

– Что это? – испуганно спросила я, дернула плечами и посмотрела магу прямо в глаза, отчего потерялась во взгляде.

– А вы как думаете, юная лэри? – таинственно ответил вопросом на вопрос мужчина и, подойдя вплотную, одной рукой обнял меня за талию, прижимая к себе, а другой рукой – за шею, притягивая для поцелуя. От его бархатного голоса у меня снова дрожали коленки, а от глубокого и жадного взгляда желтых глаз так и хотелось упасть в обморок. Такой романтичный и при этом такой странный момент, что я действительно растворилась в нем, забыв и о богине, и о пони, и о маме и лэре Кароле, бродивших где-то рядом. Вот только волшебству не суждено было случиться.

За мгновение до поцелуя воздух возле нас пошел рябью, словно полотно портальной двери. В пространстве, где еще минуту назад никого не было, проявился среднего роста мужчина с пустым потухшим взглядом. И все в этом мужчине было неправильным и несуразным: – от всклокоченных серых волос и серой же облегающей одежды до странного массивного ожерелья на шее. «Ошейник», – сообразила я и подалась назад, стараясь рассмотреть как следует еще одного

незнакомца. Маг же заметил новоприбывшего чуть позже.

– Ларгус, нет! – громко и четко скомандовал он, стараясь при этом встать между мной и нежданным гостем. Ни капли эмоций не отобразилось на лице Ларгуса, он все так же молча стоял на месте, слишком худой и немного горбатый. – Нет! Нет, прекратить! Отставить!

И тут я поняла, наконец, что именно требовал маг от странного гостя по имени Ларгус. Через какую-то пару мгновений в голове у меня зашумело, послышались тысячи голосов, которые кричали, обвиняли, умоляли. Их становилось все больше и больше, и так до тех пор, пока я не рухнула на колени от тяжести головы. Затем голоса смолкли, зато в глазах потемнело, а кости начало выворачивать от боли, словно их прямо сейчас, сантиметр за сантиметром, ломали. Снова и снова. Я тихонько стонала себе под нос и пыталась дышать, что получалось делать крайне сложно. Когда из носа, глаз и ушей полилась теплая вязкая жидкость, отдающая металлическим запахом, раздался, наконец тихий идеально спокойный голос серого Ларгуса:

– Опасность, свободная энканта!

На что мой несостоявшийся кавалер снова приказал своим глубоким бархатным голосом:

– Это мой зверь, Ларгус, лэри понравилась ему. Отмена, прекрати!

– Опасность, свободная энканта! – еще раз повторились слова, а я окончательно уплыла в темноту с мыслью: «Кажется, я умираю».

Глава 1. О побеге

Солнечный лучик лениво скользнул по моему лицу, отчего я поморщилась и проснулась. Сладкая дрема готова была вот-вот ускользнуть, и это меня расстраивало. Я что-то промычала во сне и перевернулась на другой бок, коря себя за пять лишних минут в теплой постели. Вокруг стоял какой-то странный гул, будто слуги уже вовсю носились по дому, занятые исполнением своих обязанностей. Казалось, только я нахожусь под одеялом и отлыниваю.

– Просыпайся, соня! – ласково позвала матушка и пригладила мои взъерошенные волосы.

– Еще пять минуточек, – зевнула я и захихикала, когда в ответ родительница принялась меня щекотать.

– Вот еще, вставай! С минуты на минуту придет доктор, и если с ним будет лекарь, нам несдобровать, – горько выдохнула мама, а меня словно молнией поразило. Я резко села в постели и широко распахнула глаза, стараясь как можно внимательнее рассмотреть собственные руки, ноги. Не увидев и намека на синяки с травмами, я вскочила с постели и побежала к старому помутневшему зеркалу на внутренней стороне двери платяного шкафа. В отражении была все та же стройная синеглазая девица, разве что немного взлохмаченная. Единственное неприятное ощущение было где-то в районе поясницы. Ничуть не стесняясь маминого присутствия, я задрала подол ночной сорочки и повернулась к зеркалу спиной.

– Что это? – воскликнула я, при виде свежего, еще сочащегося сукровицей завитка ярко-синей татуировки ровнехонько на пояснице. Завиток был удивительно похож на многочисленные выцветшие шрамы на матушкиной спине, которые она так старательно прятала. Да, наверняка со стороны зрелище было крайне неприличным и смешным, однако мне было не до смеха.

Матушка вздохнула, плавно опустилась на опустевшую постель и потерла ладонью нос:

– Сати, видит богиня, я надеялась, что тебя обойдет стороной этот ужас.