Саттия. Турнир двух лун
Шрифт:
Пятьсот воинов и я облюбовали плодородные земли, силой выгнав кочевых жителей с насиженных мест. Мы выучили местный язык, осели и построили город. Мои люди провозгласили меня Королём людей. После перехода в другой мир, у моих воинов, как и у меня, начала проявляться магия, спавшая на Земле.
Единственное в чём мы нуждались и без чего просто не смогли бы существовать и жить полноценно – женщины. Поэтому с моего разрешения воины женились на украденных девушках кочевников. Так начали появляться дети с более чистым даром – маги. Кочевники, жившие здесь изначально, были дикими смесками рас, изгнанными из всех королевств
Я был рад и горд тем, что создал целое королевство. Пока я налаживал торговые и политические связи, мои люди бесчинствовали на моих же землях, устраивая настоящий геноцид кочевым смескам. Вырезали целые поселения, забирая женщин себе. Тогда ко мне и попал юный мальчишка, которого из-за длинных волос и смазливого личика приняли за девушку и преподнесли мне в дар. Мальчик был полуэльфом-полуфениксом, единственный из виденных мной за всю жизнь.
Боги одарили его не только магией, но и божественной искрой, думаю, чтобы он мог покарать мою армию за истребление кочевников. После этого мальчик, которого я сделал слугой и воспитывал – заболел. Только сейчас я понял, что произошло: его магия не уживалась с божественной силой, образуя диссонанс в теле подростка. Он умер через год после того, как попал ко мне. Все усилия лекарей были тщетны. Его тело с течением болезни опутали чёрные прожилки, проступая под кожей и рисуя ужасные чернильные рисунки.
Мне стало страшно за Сати, мальчишка ведь был наполовину эльфом, а значит физически сильнее, чем она. Если он сгорел за год, то у моей девочки и того меньше времени. Нужно поговорить с ней о том, что может случиться. Неужели я обречён всю жизнь терять дорогих мне людей?
***
«Сейгун? Что случилось? Я чувствую твою боль, – всполошилась избранная, устало хмурясь.
Конечно, целый день носилась как заведённая. С лекции на лекцию, после на дополнительные занятия, потом к этим волколакам, которые совсем не волколаки теперь. Больше на громадных псов похожи.
Псы ощущались другими: защитниками и друзьями. Такое впечатление, что девочка меняет всех своим присутствием. Светлые и тёмные эльфы дружат, не разлей вода просто. Их компания, которую она собрала вокруг себя – такая разная, но друг за друга горой стоять готовы.
Вот кто мне не нравился, так это учитель-эльф. Вернее, как он смотрел на девочку, пока она не видела. Ещё один воздыхатель нашелся на её бедовую головку. Единственный достойный Сати мужчина – это Аббадон, если не предаст. Но слишком они разные: из разных миров, культур. И характеры у обоих не сахар. Но он сильный и сможет сдержать её нрав, быть с ней на равных, считаться. Ну это я так, хочу пристроить её в надежные руки, а то слишком много воздыхателей на мою ученицу.
Вообще, таких воинственных особ, как Сати, я ещё не встречал. Её душе нужно было воплотиться в мужском теле, хотя девушке свойственна женская импульсивность, а может просто молодость. В любом случае, я чувствую себя ответственным за неё, словно она моя потерянная дочь. Я мучаюсь вместе с ней, вижу, как ей плохо без хироса, и что она до сих пор не смирилась с его смертью. Не могу подобрать слов, чтобы хоть как-то помочь, успокоить. Чувствую яркую надежду на то, что она сможет вернуть свою тень, и не имею права погасить
Я наблюдал, как она возиться с волколаками. Поистине чудо. Твари ели с её рук, словно игривые безобидные щенки. Надо же. Похоже, у неё теперь своя личная стая сумрачных псов.
– Эй, потише вы! – смеялась девочка, когда они норовили обтереться об неё, оставляя шерсть на одежде и чуть не заваливая на землю в попытках облизать с ног до головы.
«Предок, ты чего замечтался? – насмешливо протянула моя подопечная. – О Грее, небось, думаешь?»
«Ох, Сати, – выдохнул я. – Не хотел тебя расстраивать, но мой долг предупредить и рассказать всё, что знаю сам».
«О чем ты?» – она прищурила светлые глаза и между смоляных бровей залегла морщинка.
«О твоих силах: феникса и божественной. Прости, я и забыл, что видел такое прежде. Просто произошло это около девяти веков назад. Слушай…»
По мере того, как я рассказывал свою историю и историю мальчика, взгляд Саттии становился всё задумчивее.
«Знаешь, один из моих любимых писателей как-то сказал: «Мне всегда казалось – случилось, значит случилось. Какая к черту разница, почему небо в очередной раз рухнуло мне на голову? Оно рухнуло, следовательно, мне надо выстоять». К чему я это все», – она закатала рукав туники, и я ужаснулся – от локтя к запястью протянулась уже видная чёрная паутина, сантиметров десяти в длину.
«Сати! – воскликнул я, схватившись за голову. – Мы что-нибудь придумаем, слышишь?»
Ронарика
Я, честно, не хотела подслушивать, но и прерывать мысленный рассказ Сейгуна не стала. Уж очень интересной оказалась история его прежней жизни. Так, невольно я узнала то, что подруга пока не решилась нам доверить.
Время. Сейчас время играет против нас, потому что у Сати стоит смертельный таймер из-за противовеса сил. Осознание её близкой гибели или возможности смерти морально придавило меня, словно на душу опустили целую гору. Я залетела в пустую аудиторию. Не знаю, как она, человеческая девчонка, стойко выдерживает удар за ударом. Я была разбита наличием такого количества плохих новостей. Ещё и отец грозился приехать и забрать меня лично из Академии, потому что боялся за мою жизнь.
– Что ты здесь забыла? – презрительно громыхнул мужской голос.
Я подняла голову и быстро стёрла с лица влажные дорожки слёз. Шерохсин. Я случайно зашла в его аудиторию. Оторвавшись от бумаг, он стремительно приблизился. Нахмурившись, молча рассматривал моё лицо. Протянул руку и бесцеремонно схватил за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.
– Ронарика, что случилось? – его голос звучал обеспокоенно. Или это я себе внушила?
Я отцепила его руки и встала:
– Всё в порядке, я зашла по ошибке.
Он снова схватил меня, только уже за руку выше локтя.
– Я спросил – что случилось. Ты плачешь. Почему? – что у него за коктейль из эмоций, который я сейчас чувствую? Ему словно жаль меня.
Меня хватило только процедить:
– Камагистр Шерохсин, отпустите мою руку и дайте уйти.
Дракон смягчился, заметив, что я на грани истерики. Силой притянул к себе и крепко обнял.
– Поплачь, Рика, – сократил он моё имя, и это вышло так естественно. – Иногда слёзы – лучшее лекарство от всего.