Сатурналии последнего тысячелетия
Шрифт:
– Но почему Гней обязательно должен погибнуть, отец? – все-таки задал свой вопрос Гай Марк. – Может всемогущие боги будут ревностно оберегать его и в этом бою, и он сам, в одиночку, разобьет всех варваров?
Император молча, но с плохо скрываемым раздражением, продемонстрировал своему сыну жест, требовавший безоговорочного молчания.
– После вашего триумфа, – продолжил Сертор, – благородный сенат дарует тебе титул отца Рима и императора империи.
– Но отец…
– А я, твой
– На этом все Гай, – закончил свою речь император. – Будь преданным Риму и мне, твоему отцу.
С этими словами император Сертор медленно удалился из своих покоев. Оставив Гая Марка возле большого зеркала, и предоставив ему в спокойствии готовиться к походу против Миделл.
***
Данный порядок был установлен римскими императорами уже несколько веков до того, как на свет появился Гай Марк.
Обычно, наиболее крупное, рискованное и опаснейшее военное путешествие римской армии не могло совершиться без участия в нем, как правило, великого стратега и полководца, а также самого императора, фигура которого на поле боя воодушевляла римских солдат и заставляла их бесстрашно идти в бой на врага. Такой порядок был заведен еще Божественным Октавианом Августом и сохранялся благородными римлянами на протяжении двадцати столетий.
Но постепенно в эту традицию вносились некоторые дополнения самими императорами. Еще император Гальба, будучи сам выходцем из полководцев, провел через подвластный ему римский сенат закон, согласно которому все победы римской армии являются заслугой гения самого императора, а все остальные граждане лишь исполняют его волю. Закон был установлен, хотя долгое время он оставался лишь бездейственной формальностью.
Но вот наступила эра великого Траяна, и просто формальность стала действенной законодательной нормой. Полководцы Рима, независимо от своего статуса и общественного признания, теперь приносили клятву перед лицом императора и народом Рима, обязуясь передать все свои лавры победителя в руки императора, так как именно он являлся отцом Империи и представлял интересы всех ее граждан.
Но не всегда этот постулат безукоризненно соблюдался. В две тысячи триста семьдесят пятом году полководец Марк Мицелл пренебрег требованием императора Рома вернуть свои войска в Рим после победы над непокорными народами Севера и поднял бунт против Империи. Со своей преданной армией, состоящей из четырехсот тысяч человек, он двинулся на столицу Римской Империи, чтобы сокрушить тирана Рома и самому стать императором.
С большим трудом императору и преданным ему войскам удалось сокрушить мятежников и остановить восстание. Многие воины из армии бунтовщика Мицелла были казнены, другие изгнаны из Рима и империи вообще, а третьи оставлены без жалованья. Сам взбунтовавшийся полководец был казнен любимым способом экзекуции у римлян: распятием на двух больших и скрещенных деревянных досках. Таким же образом казнили и несколько десятков тысяч его самых преданных солдат. Порядок был восстановлен.
Прошло
Однако прошло всего несколько столетий и отчаянный мятеж, не желавшего отдавать свою кровную победу нелюбимому императору полководца повторился. Но на этот раз бунтовщиков было несколько.
Марк Кентурий, Галлий Сирийский и Сципион Сокрушитель, будучи тремя главными военачальниками в битве против орд диких кочевников в Азии, на границе с Китаем, в три тысячи двести двадцать шестом году от основания священного города Рима, вступили в соглашение друг с другом.
Более трех лет они уничтожали армию азиатского вождя Урука. Дикие всадники, словно бесы, скакали на своих одичавших лошадях, размахивая острыми, как меч самого бога Марса, саблями, и прямо на скаку отрубали головы и руки мужественным римским воинам. И все же, с большими усилиями и с неисчислимыми потерями удалось трем храбрым и самоотверженным полководцам сломить дух варваров из Азии и подчинить их империи.
Но не успели Марк, Галлий и Сципион отпраздновать свою тяжелую победу, как из столицы пришла неприятная для всех трех этих мужей весть. Ее торжественно доставили несколько римских всадников в одеяниях и доспехах императорской стражи. Полководцы получили от императорских посланников торжественно белый и большой лист крепкой, сделанной по китайским традициям, бумаги. Начав читать тот текст, который на себе сохранила эта бумага, полководцы все больше падали духом, а гнев их и ярость, наоборот, стремительно возрастали. Каждому из трех полководцев врезались в память, словно гранитная надпись, те слова, которые тогдашний император Август Гней Юлиус написал на красивой белой гербовой бумаге индийскими чернилами:
Божественный император Всесильной и Вечной Римской Империи Август Гней Юлиус Божественный
Беспримерной храбрости полководцам Рима
Марку Кентурию
Гаю Сирийскому
и
Сципиону Сокрушителю
О, храбрые войны Рима! Да благословит Вас Великий и Вечный бог Юпитер.
Как долго все милостивые и благородные граждане Вечного Рима ожидали известия о вашей победе над мерзкими и неполноценными дикарями далекой Азии.
И вот, слава великим богам, известие о вашей окончательной победе, наконец, достигло и нашу Непревзойденную столицу.
Народ ликует и прославляет своего Императора и Вас, павшие в жестокой битве за счастье каждого свободного гражданина, доблестные римские мужи.