Саван Вечности
Шрифт:
— Всегда рада тебя видеть, Натан. Мы можем обсудить природу дара, даже если ты не можешь продемонстрировать свое могущество.
— Это временно, — сказал он.
— Временно, — согласилась она и жестом пригласила его в очаровательный внутренний дворик.
У Эльзы были седые волосы со стальным отливом, испещренные более темными прядями; в молодости ее волосы имели оттенок воронова крыла. Натан счел ее черты довольно приятными и подумал, что раньше она была красивой, но теперь выглядела благородно, хотя и не ослепительно. Он по-прежнему был рад находиться в ее компании.
Она села на
Опустившись на скамью рядом с Эльзой, он заговорил, не в силах больше сдерживать смятение:
— Даже когда я полностью контролировал свой дар, то никогда… не позволял ничего подобного магии крови, свидетелями которой мы стали утром. Вы пролили кровь невинных жертв, но разве они были готовы заплатить такую цену? Как ты можешь терпеть подобное?
Эльза выглядела обеспокоенной, но не стала оправдываться.
— Ильдакар нужно защищать. Именно так мы и выживаем уже много столетий. Саван скрывает нас от врагов, ограждает от атак извне. Если бы нам пришлось сражаться с армией захватчиков, погибли бы тысячи людей.
— Какое вторжение грозило этим утром, моя дорогая? — спросил Натан. — Зачем восстанавливать саван ценой двенадцати жизней?
— Они были не гражданами Ильдакара, а рабами. Норукайцы могли продать их где угодно. Альтернативой смерти в ритуале кровопролития могла стать гибель в каменоломне или сырых рудниках. Другие хозяева могли замучить их до смерти ради собственной прихоти.
Натан пригладил длинные белые волосы, но тон не смягчил:
— Вот как ты поступаешь со своими рабами?
— Конечно, нет! Как ты только мог подумать?
— Тогда эти рабы могли бы прожить долгую и плодотворную жизнь, служа вам — возможно, они работали бы в твоем доме.
Будто услышав разговор, двое рабов принесли блюдо с фруктами и стеклянный кувшин с подкисленной лимоном водой.
— Этого не должно было случиться, — признала Эльза. — Саван снова укрывает нас, и мы должны продолжать жить. Мы постараемся восстановить твою магию, чтобы ты мог стать важным членом ильдакарского общества. Даже твой неодаренный друг — очаровательный Бэннон — может найти занятие по сердцу. Кажется, он поладил с сыном властительницы.
Натан нахмурился:
— Сомневаюсь, что тот оказывает хорошее влияние. Я уже несколько дней не видел своего дорогого мальчика.
Эльза цокнула языком.
— Город укрыт саваном, и Бэннон никуда не денется. Я могу навести справки, если хочешь.
Натан почувствовал неожиданное облегчение.
— Да, моя дорогая, это было бы очень кстати. У меня станет одной проблемой меньше. — Натан все еще чувствовал себя неспокойно, но сменил тему: — Андре изучил меня и создал карту моего хань. Я утратил важную часть, которая находится возле сердца. — Он нарисовал указательным пальцем круг на своей груди. — Но в последнее время мы стоим на месте, и я не уверен, что Андре уделяет этому вопросу достаточно своего внимания. Я не знаю особенностей твоего дара, но не могла бы ты дать мне совет?
— Не прикидывайся простаком, Натан, —
— Магия переноса? — спросил Натан. — Так я и предполагал. В Новом мире такое умение встречается редко. И ты развила его?
— Перемещение силы от одной руны к другой — особенность Ильдакара, — сказала Эльза. — Я использую физические свойства мира и, хотя не могу добавить что-то или отнять как с магией Приращения и Ущерба, я просто… перемещаю энергию. — Она взмахнула руками. — Я беру свойство одной вещи и переношу в другую. — Эльза огляделась. — Например, посмотри на кувшин. Прикоснись к нему.
Натан, слушавший с интересом, дотронулся до стеклянного кувшина. Он был прохладным, но не холодным, вода с соком была комнатой температуры.
— Подай мне вон ту незажженную свечу. — Она указала на угол стола.
Натан взял красную свечу в маленьком подсвечнике и пододвинул к Эльзе. Кончиком пальца она начертала тонкую замкнутую руну на влажной стенке кувшина. Затем ногтем начала рисовать такой же узор на воске свечи.
— Видишь? Я беру тепло от воды в кувшине и перемещаю в свечу.
Она завершила узор на воске, и в тот же миг кувшин задрожал, его стенки заискрились от конденсированной влаги, а от жидкости поднялась слабая струйка холодного пара. Фитиль свечи вспыхнул и разгорелся.
Эльза улыбнулась.
— Я извлекла тепло из кувшина и переместила его в свечу. Все это совершенно рационально.
Натан смотрел то на один предмет, то на другой.
— Это не похоже ни на один знакомый мне метод и требует дальнейшего изучения.
Она улыбнулась:
— И у меня неплохо получается. Я могу показать тебе больше… когда вернешь свой дар.
Натан коснулся своей груди:
— Но ты не можешь?..
— К сожалению, нет. Если Андре сказал, что тебе нужно сердце волшебника, значит тебе действительно нужно сердце волшебника.
— Но я не знаю, что это значит.
— Уверена, Андре знает. Он просто ждет подходящего момента.
Натан был разочарован.
— Ты, верно, думаешь, что у нас есть все время мира, раз уж саван вернулся на свое место.
— Пожалуй, да. Здесь ты в безопасности. Не торопись сбежать, нам еще есть о чем поговорить. Мне нравится твоя компания.
— Моя дорогая Эльза, несмотря на то, что я наслаждаюсь нашими беседами, я провел большую часть жизни пленником во Дворце Пророков. Я не для того прошел через все трудности побега, чтобы оказаться в другой тюрьме.
— Натан, ты слишком драматизируешь, — сказала она.
— Да, но только тогда, когда ситуация серьезная.
Глава 48
Беспорядочные крики и рев разбудили Бэннона, который забылся тревожным сном в камере в туннелях, устав от попыток разглядеть сквозь отчаяние хоть проблеск надежды. Стены камеры были прочными, а свечи почти полностью прогорели и давали мало света. Он свернулся на тюфяке, но саднящие синяки мешали устроиться поудобнее.