Save me. Трилогия Моны Кастен в одном комплекте
Шрифт:
Ох ты, черт.
Я аккуратно поднял руку и отвел волосы со лба девушки.
Черт.
Алистер меня убьет.
Я резко подскочил.
Голову пронзила острая боль, и в глазах на мгновение потемнело. Элейн пробормотала что-то невнятное и повернулась на другой бок. Тут я понял, откуда шел звук отбойного молотка – на тумбочке вибрировал мой телефон. Игнорируя его, я принялся искать на полу одежду. Один ботинок лежал возле кровати, второй – прямо у двери под моими черными брюками с ремнем. Рубашка валялась на кожаном кресле. Натянув ее на себя и попытавшись застегнуть, я заметил, что
Телефон снова начал вибрировать. Я посмотрел на экран – звонил отец. Прекрасно. Сейчас почти два часа дня, моя голова вот-вот треснет, и у меня определенно был секс с Элейн Эллингтон. Чего мне не хватало, так это голоса отца. Я сбросил.
А вот душ бы не помешал. И свежая одежда. Крадучись, я вышел из гостиной Рэна и максимально тихо закрыл за собой дверь. Спускаясь вниз я находил свидетельства прошлой ночи – бюстгальтер вместе с другой одеждой висел на перилах, в фойе повсюду разбросаны стаканчики, бокалы и тарелки с остатками еды. Воздух был пропитан дымом и парами алкоголя. Сразу понятно: несколько часов назад здесь закончилась вечеринка.
В большом зале я обнаружил Сирила и Кешава. Сирил зевал на дорогом белом диване родителей Рэна, а Кеш сидел на кресле у камина. У него на коленях удобно устроилась девушка, запустив руки в его длинные черные волосы, они страстно целовались. Оба выглядели так, словно вечеринка еще продолжается. Ненадолго оторвавшись от девушки и заметив меня, Кеш запрокинул голову и засмеялся. Я на ходу показал ему средний палец.
Роскошные стеклянные двери, ведущие в сад Фицжеральдов, были широко открыты. Я вышел на улицу и зажмурил глаза. Солнце светило особенно ярко и отзывалось острой болью у меня в висках. Я осторожно огляделся. Снаружи было не лучше, чем внутри.
На шезлонгах у бассейна я обнаружил Рэна и Алистера. Они закинули руки за головы, глаза были скрыты под солнечными очками. Немного помедлив, я побрел к ним.
– Бофорт, – обрадовался Рэн и поднял очки, усадив их на черные кудрявые волосы. Хотя он и улыбался, я заметил, какой бледной казалась его идеальная кожа. У него, должно быть, как и у меня, изрядное похмелье. – У тебя была славная ночка?
– Толком ничего не помню, – ответил я и отважился посмотреть в сторону Алистера.
– Пошел ты, Бофорт, – сказал тот. Его волосы сияли в золотом свете полуденного солнца. – Я говорил тебе, чтобы ты держался подальше от моей сестры.
К этой реакции я был готов и равнодушно поднял одну бровь:
– Я не заставлял ее лезть ко мне в постель. Не делай вид, что она сама не может решать, с кем ей заниматься сексом.
Алистер измученно скривил лицо и неразборчиво что-то проворчал.
Надеюсь, он успокоится и не затаит обиду навечно, в конце концов, я не могу все отмотать назад. И вообще, нет никакого желания оправдываться перед друзьями. Этого и дома хватает.
– Увы, ты разбил ей сердце, – немного погодя сказал Алистер и взглянул на меня сквозь зеркальные стекла «авиаторов». Хоть я и не мог видеть глаз, но знал, что взгляд его был не разъяренным,
– Элейн знает Джеймса с пяти лет, – вставил Рэн. – Наверняка ей хорошо известно, чего можно от него ожидать.
Рэн был прав. Мы с Элейн оба понимали, к чему все приведет. И несмотря на то что я почти ничего не помню, в ушах у меня до сих пор стоит ее дрожащий голос: Только разочек, Джеймс. Один-единственный раз.
Алистер не хочет этого видеть, но его сестра примерно такое же «непорочное дитя печали», как и я.
– Если твои родители узнают, они тут же объявят о помолвке, – забавляясь добавил Рэн.
Я недовольно скривился. Родители давно мечтали о моей помолвке с Элейн Эллингтон – или с какой-нибудь другой девушкой из богатой семьи с наследством. Но в восемнадцать лет определенно есть дела поинтереснее, чем тратить время на раздумья, кто или что мне подойдет после окончания школы.
Алистер презрительно фыркнул. Казалось, он тоже не хотел видеть меня принятым в свою семью. Я прикинулся оскорбленным и прижал руку к груди.
– А ты как будто не хочешь, чтобы я стал твоим свояком.
Он поднял очки и сверкнул глазами. Медленно, как хищник, Алистер поднялся с шезлонга. Несмотря на его худощавую фигуру, я знал, каким он может быть сильным и ловким – не раз испытал это на своей шкуре на тренировках.
По взгляду я понял, чего он хочет.
– Предупреждаю тебя, Алистер, – прорычал я, отступая на шаг назад.
Я и глазом моргнуть не успел, как он уже стоял прямо передо мной.
– Я тоже предупреждал, – ответил он. – Но тебя это не особо интересовало.
И тут он сильно ударил меня в грудь. Я пошатнулся и упал прямо в бассейн. От удара об воду вышибло воздух из легких, и я потерял ориентацию в пространстве. Вода залилась мне в уши, а пульсирующая головная боль под водой только усилилась.
И все же я не стал сразу всплывать. Я расслабился и замер в одном положении – лицом вниз. Уставившись на расплывчатый узор плитки на дне бассейна, я мысленно считал секунды. Потом закрыл глаза. Наступила почти умиротворяющая тишина. Через полминуты воздух был на исходе, а давление на грудь нарастало. Я испустил последний драматический пузырек воздуха, выждал еще немного, и тут…
Алистер прыгнул в бассейн и схватил меня. Рывком потянул на поверхность. Когда я открыл глаза и увидел его испуганный взгляд, внутри все разрывало от смеха и я одновременно хватал ртом воздух.
– Бофорт! – растерянно крикнул он и, накинувшись, ударил меня в бок – черт возьми, удар у него получился сильный. Он попытался сделать захват шеи сверху. Но поскольку ростом парень был меньше, это не сработало так, как он хотел. Мы продолжали бороться, удача явно была на моей стороне. Я с легкостью поднял его вверх и отбросил как можно дальше от себя. С громким плеском он пошел ко дну, донесся смех Рэна. Когда Алистер вынырнул, то посмотрел на меня с такой злостью, что я снова засмеялся. У Алистера, как и у всех Эллингтонов, было ангельское личико. Даже когда он хотел выглядеть грозно, этого просто не получалось – из-за прелестных светло-карих глаз в сочетании с белокурыми локонами и до тошноты идеальными чертами лица.