Саянский дневник
Шрифт:
И так везде. Девчата из конторы притащили нам валенки (а вдруг ночью будет холодно ногам?), в райкоме комсомола осведомляются, не нужно ли нам чего.
Мы навсегда запомнили эту всеобщую, настоящую человеческую заботу о совершенно чужих людях, которые пришли и
В Агинском мы провели три дня. За этот короткий срок мы узнали, что оно больше похоже на маленький город, чем на большую деревню. Тут есть школы, магазины, парикмахерская, фотография, почта, телеграф, клуб, больница, библиотека — да разве все перечислишь. Улицы широкие, дома деревянные, аккуратные, с резными наличниками, с узорчатыми створками ворот.
Но одно обстоятельство портило нам настроение — это потрясающая, невиданная грязь, получившаяся от соединения осенней распутицы с первым сильным снегопадом.
Агинское оказалось отрезанным от остального мира — из него не рисковала выйти ни одна машина, ни одна машина не могла добраться до него. Связь с селами осуществлялась по телефону или с помощью верховых гонцов.
Мы пробыли в этой осаде три дня. На четвертый день из Агинского в Красноярск выступила автоколонна со всемогущим тягачом. На одной из машин разместилась и наша группа. Двести километров до Красноярска мы ехали двое суток.
Вечером первого
Мы возвращались домой оборванные, похудевшие, насквозь пропахшие дымом, но зато обогащенные опытом полуторамесячной жизни в тайге.
В одном только оказался прав старый тофалар: мы вышли в поход слишком поздно. Но другие его предсказания не сбылись.
Мы все-таки взошли на Грандиозный, засняли и его, и открывающуюся с него панораму, и путь подъема. И «девчонки» не отставали в походе, хотя и тащили «котомки». И мы не пропали в безлюдной горной стране, как пропал неизвестный охотник, могила которого — покосившийся деревянный крест — видна на Черном белогорье.
Но мы возвращались и неудовлетворенными, потому что так и не увидели огромного водопада на северном склоне пика, не узнали, куда он падает, как выглядит подножье Грандиозного с севера. Из-за отсутствия анероида мы не смогли определить высоту пика, даже побывав на его вершине.
По собственной глупости мы не составляли ежедневно подробных кроков пройденного пути. К сожалению, перечислить то, чего мы не делали, гораздо труднее, чем то, что мы сделали.
Когда кто-нибудь при нас говорит о Саянах, мы настораживаемся: «Вы там были? Где именно? И давно?». Вероятно, в нас говорит что-то, похожее на ревность, непременную спутницу всякой любви.
И, как все влюбленные, мы твёрдо знаем, что эта любовь навсегда, на всю жизнь.
Мы еще вернемся к вам, Саяны!