Сайберия. Том 1
Шрифт:
Амалия, кстати, оказалась дамой весьма привлекательной, хотя и старательно пряталась за образом канцелярской крысы. Кажется, мой интерес она даже уловила, но держалась подчёркнуто по-деловому. Я даже пожалел, что Дар соблазнения, позаимствованный у Истоминой, давно развеялся. Было бы интересно взглянуть, как тает эта броня. Впрочем, думаю, и без всякой магии можно обойтись, просто это займёт чуть больше времени. Была бы цель. И желание.
Но интерес к противоположному полу я старался держать в узде, списывая его скорее на потребности тела. Настоящий Богдан, похоже, не очень-то был обласкан женским вниманием в той глуши, где он вырос.
Главную проблему Кабанов передо мной обозначил чётко. Нужны деньги. Четыреста рублей, чтобы оплатить обучение в следующем семестре. Плюс на оплату дополнительных занятий (а они, подозреваю, понадобятся). Плюс в целом надо на что-то жить. На помощь Велесова я не особо рассчитывал — тот сам в долгах, как в шелках. Да и сидеть на чьей-то шее не хотелось, мне это претило. Я даже подумывал съехать от него в ближайшие дни и перебраться в общагу.
Местную форму Амалия мне уже выдала — тёмно-зеленую, с перекрещенными молотками на шевронах. Она оказалась весьма качественной, удобной и практичной — из добротной шерстяной ткани с шелковым подкладом, с гербовыми латунными пуговицами и кожаными заплатами на локтях. Разве что фуражка казалась жестковатой и не очень функциональной. Но, думаю, это просто с непривычки. Сапоги я оставил свои, купленные ещё в Юрге — в отношении обуви стандарты были расплывчатыми, допускались разные варианты. Ну, разве что совсем уж в лаптях появляться было нельзя.
Мой студенческий пропуск тоже был уже оформлен, но пока лежал в приёмной — нужно вклеить туда фотокарточку и поставить поверх печать. Сам снимок я сделать успел, но готов он будет только ближе к вечеру — местные технологии в этом плане не столь развиты, как на Земле. Хотя в некоторых других областях даже более развиты, если сравнивать с тем же периодом начала двадцатого века.
Учебники пока тоже забрать не смог, как и ещё кое-какие мелочи — на это требовался студенческий. Но перед лекцией успел заскочить в канцелярскую лавку при институте, купил толстую тетрадь и авторучку. Точнее, карандаш с «вечным» грифелем, как мне его презентовали. Похоже, изготавливался этот грифель из особого вида эмберита.
В аудиторию я зашёл без четверти три, но больше половины парт уже были заняты. Я не торопясь поднимался по центральному проходу, подыскивая себе местечко, как вдруг меня окликнули.
— Сюда! Сюда, mon ami!
Мне махал рукой давешний долговязый очкарик, причём с таким радостным видом, будто встретил старого друга после долгой разлуки.
Места рядом с ним и правда было полно, так что я принял приглашение.
— Жак Франсуа Арман де Полиньяк, — торжественно представился он, привставая, насколько это позволила конструкция парты.
— Богдан. Сибирский, — с некоторой паузой отозвался я и пожал протянутую руку.
— Очень приятно, mon ami! Я не успел поблагодарить тебя за помощь с теми негодяями…
— А, забей, — отмахнулся я, усаживаясь рядом. — Сам-то как?
После потасовки Полиньяк успел привести себя в относительно приличный вид. Разве что левая ноздря подозрительно распухла — видно, там находился ватный тампон. Курчавая шевелюра его была в полном беспорядке, больше напоминая разворошённое птичье гнездо. Хотя, возможно, это её обычное состояние.
—О, я в полном порядке! Но, если бы не
— Отметелили, — поправил я. — Ну, так ты сам-то на что рассчитывал? Один против троих. А в драке ты, похоже, не силён.
— Увы. Но я просто не смог пройти мимо, когда они… О! Смотри, смотри, это она! — Полиньяк заёрзал, подталкивая меня острым локтем.
По центральному проходу поднималась та самая девушка, за которую Жак заступался перед Кудеяровым и его дружками. Верхнюю одежду она сняла и держала на сгибе локтя вместе с объемистым баулом с какими-то другими вещами. Под ним у неё оказалось плотное шерстяное платье ниже колен и вязаная кофта. Я пока слабо разбирался в местной моде, но выглядело это довольно по-деревенски. Да и в целом девушка вела себя очень скованно, будто стесняясь своей одежды и в целом внешности.
А внешность и правда была неординарной. С одной стороны, обычная деревенская девчонка — круглолицая, курносая, с толстенной русой косой до пояса. Вот только росту в ней было, пожалуй, под метр девяносто — пожалуй, даже чуть больше, чем у меня самого. Да и телосложение такое… внушительное. Нет, не богатырское, потому что при всей своей мощи девушка не выглядела мужиковатой. Наоборот, умудрилась сохранить весьма выраженные женственные пропорции.
— Богиня… — восторженно прошептал Полиньяк. — Beaute en russe… Мадмуазель! Сюда! Тут не занято.
Девушка смутилась, услышав оклик, и щеки её заметно зарозовели. Мне показалось, что на меня она посмотрела как-то странно, будто испугавшись или удивившись. К нам не пошла — села на пару рядов ниже, устроившись у самого прохода. Разложила перед собой письменные принадлежности и замерла с неестественно прямой спиной.
— Нет, ну ты видел? Какова! — не унимался мой сосед, причём, кажется, совершенно искренне.
— Эффектная девушка, — сдержанно ответил я, пряча улыбку. — На любителя, конечно…
— Тогда я — это он! То есть, как ты сказал… любитель! — убеждённо заключил Жак, быстрым движением пальца сдвигая сползшие очки обратно к переносице. — Но ты видел, как она на меня посмотрела? Кажется, я ей нравлюсь… Вот, опять!
Девушка и правда украдкой обернулась на нас, но тут же снова отвернулась, едва заметила мой взгляд. Причём — не хотелось расстраивать Полиньяка, конечно — но взглянула она на меня. Всё тем же странным изучающим и немного настороженным взглядом.
В аудиторию как раз зашёл Кабанов, и абитуриенты, со слитным грохотом откидывая крышки парт, поднялись в знак приветствия. Я уже и забыл о странноватой деревенской красавице, приготовившись послушать ректора, как вдруг одна деталь заставила меня снова к ней приглядеться.
Ба! Да она ведь Одарённая!
Правда, аура её выглядела очень необычно по сравнению с тем, что я раньше видел. Я поэтому не сразу и разглядел. Вместо полноценного «тонкого тела», заполняющего весь силуэт, эдра сформировала небольшое ядро, сосредоточенное где-то в верхней части груди. Оно почти не светилось, но слабо пульсировало.
Мне пока особо не с чем было сравнивать. Но это было непохоже ни на «сырой» недоразвитый Дар Истоминой, ни на обычные ауры, как у Василевского или Велесова, ни на ту запредельную, кое-как сдерживаемую мощь, рвущуюся из Рады. Хотя, пожалуй, с последней как раз были некоторые общие черты. Дар у незнакомки будто бы свернулся, как прячущийся в панцирь броненосец, и никак не проявлял себя.