Сайт знакомств
Шрифт:
– Может тогда не английского, а французского бульдога? – взмолилась я, надеясь, что муж не знает между ними разницы.
Разницу он знал.
– Кавказская овчарка или английский бульдог. Выбирай одну из двух.
– Знаешь, я тут подумала, что нам и без собаки хорошо, – пошла на попятный я.
– Нет, я уже решил. Мне нужен лохматый друг. Как раз на работе Валерка Сорокин упоминал, что у его родственников в селе вот-вот разродится овчарка.
Объятая паникой, я бросилась к компьютеру искать питомники английских бульдогов. Все же это лучшее из двух зол. И через некоторое время немного успокоилась,
На следующий день мы уже рассматривали восьмерых двухмесячных щенков. Их мать флегматично развалилась на большом покрывале и казалось совсем нас не замечает. Хозяйка питомника нахваливала помет, обещая, что мы не пожалеем о своем выборе. Мне приглянулся толстенький совсем беленький спокойный щенок. Я подумала, что с ним мы сможем подружиться.
– Виталик, давай возьмем этого, – взяла я пухлячка на руки.
– Ты что! Смотри какой он ленивый. Будет толстым и неповоротливым. И ухватил другого, рыже-белого, очень верткого щенка, уже дважды пытавшегося укусить меня за ноги.
Так, через месяц, после сделанных прививок, в нашем доме появился Янга, тот самый рыже-белый щенок, выбранный моим мужем. С Янга мы не подружились. Я пыталась, но все попытки заканчивались моими покусанными руками, ногами или разорванной одеждой. Янга признавал и любил только мужа. Виляя хвостом встречал его с работы, с удовольствием разваливался рядом с ним на диване, облизывая ему руки и лицо. На меня же скалился и всячески оттеснял от мужа. Моим любимым временем стали вечера, когда Виталик с псом уходили на прогулку. Гуляли они подолгу, а потому я спокойно могла перемещаться по квартире. Но через некоторое время у мужа на работе появился какой-то многообещающий проект, из-за которого он стал приходить слишком поздно и исчезать даже в выходные. И Янга оказался полностью на мне. Я дважды в день его выгуливала, придумывала для него игры, покупала для него хорошее мясо, варила ему каши, промывала глаза и чистила уши. Несмотря на мою заботу, пес все также скалился, кусался и пытался сгрызть любую вещь, оказавшуюся в моих руках.
Бульдоги умеют очень высоко подпрыгивать. В прыжке он достигал моего лица и на лету мог отнять бутерброд. Янга обожает белый хлеб. Поэтому надо или с ним делиться, или есть бутерброд с черным хлебом. К тому же пес вел себя сильно навязчиво, требуя к себе ежеминутного внимания. Иногда мне удавалось запереться от него в ванной, но тогда он начинал с силой лупить по двери лапой и выть. Приходилось запускать его, и он караулил у ванны, пока я мылась.
За год Янга вырос в красивого мощного пса с большущими глазами. Пес оказался очень умен. Но признавал только мужа. Я хотела отдать собаку кому-нибудь, потому что за год просто измучилась с ним. Но как только заводила об этом речь, муж, поглаживая преданную ему псину, ухмылялся.
– Смотри-ка, Янга, она хочет от тебя избавиться.
Пес начинал рычать и все продолжалось по-прежнему. После работы, из-за навязчивого невзлюбившего меня бульдога. не было желания возвращаться домой. Но и на работу ездить мне тоже больше не хотелось.
Новой начальницей, которую нам привели вместо Капитолины Михайловны, оказалась
Постепенно люди стали увольняться, новых сотрудников не брали, а на оставшихся распределялась нагрузка уволившихся. Поэтому, когда Рыськова предложила мне написать заявление на увольнение по собственному желанию, не скрывая, что собирается пристроить свою тамбовскую сестру, я даже вздохнула с облегчением и уволилась одним днем. В конце рабочего дня, собрав личные вещи и тепло попрощавшись с уже бывшими коллегами, я загрузилась в suzuki. Находясь в растрепанных чувствах, включив на полную громкость волну любимой радиостанции, вырулила с парковки, не обратив внимание на дребезжащий скрежет.
Зайдя в квартиру, как обычно сняла с крючка ошейник с поводком и стала звать Янга на прогулку.
– Я уже с ним погулял, – удивил меня, вышедший вместе с псом в коридор, муж.
– О, ты сегодня пораньше. Как хорошо. Ты знаешь, на работе меня попросили, – начала я.
– Подожди, Янина. Есть разговор поважнее твоей работы.
– Да? – заметила я два чемодана и обрадовалась, решив, что Виталик как-то узнал о моем увольнении и спешно приобрел горящий тур, чтобы свозить меня к океану. Видимо он не забыл, что я мечтаю побывать в Марокко.
– Я ухожу.
– Куда? – с трудом распрощавшись с красочными картинками марокканского пляжа, перевела я взгляд с чемоданов на мужа.
– К Леночке.
– А, к той веселой архангелогородке, – вспомнила я продавщицу выпечки из супермаркета. – А зачем тебе к ней? Ты что заказывал выпечку?
– Янина, я ухожу к ней жить, – вздохнул муж.
– Но я помню, как она говорила, что снимает квартиру с подругой.
– Это она раньше снимала квартиру с подругой. А сейчас я снимаю ей квартиру.
– Так ты прикрывался многообещающим проектом на работе, пока я выгуливала твою злую псину, а на самом деле проводил время с Леночкой, – наконец-то дошло до меня.
– То есть ты решил променять жену на любовницу?
– Ну, не совсем так, – замялся Виталик, протягивая мне конверт.
В конверте лежал официальный документ, подтверждающий, что с сегодняшнего дня, двенадцатого сентября, мы официально разведены на основании одностороннего заявления со стороны Милованова Виталия Игоревича.
– Я собираюсь узаконить наши отношения с Леночкой.
– Надо же, какая предприимчивая оказалась девушка, – вслух произнесла я, мысленно же вспоминая эту достаточно крупную, плечистую, с плохо прокрашенными волосами особу.
Мы еще немного пообменивались с Виталиком репликами, после чего он ушел, оставив нас с Янга растерянными и не понимающими как дальше жить. Я подумала, что увольнение и развод в один день слишком большая нагрузка для психики. Поэтому достала из холодильника откупоренную бутылку белого вина, выпила все содержимое, которого хватило на три с половиной бокала, и крепко заснула.