Сайт знакомств
Шрифт:
Неелов всматривался в кружащих птиц и молчал. Словно не замечая собеседника.
– Ты слышишь меня?
– Я думаю.
Он перевёл взгляд на подголовник переднего кресла, затем посмотрел в глаза Шварцу:
– Что на флешке?
Тот немного помедлил с ответом:
– Чёрная служебная информация. Грубо говоря, список правонарушений «Ньюсити-Фарм».
Неелов усмехнулся:
– Вы ведёте учёт своих преступлений? Для кого? Для потомков?
Шварц грубо затушил недокуренную сигарету:
– Не смешно.
– Не смешно копить компромат и концентрировать его на флешке,
– Так получилось, – угрюмо ответил Шварц.
Неелов оживился:
– А как вообще получилось, что эта инфа оказалась в твоём распоряжении?
– Зачем тебе? – огрызнулся Шварц.
– Ты делаешь меня соучастником своего косяка, Вадим. Поэтому я имею право знать.
Шварц отвернулся к окну. Затем начал медленно, делая паузы между словами:
– Как ты знаешь, я непосредственно связан с проектом «Лейковазан». Это искусственно синтезированное вещество, которое якобы способно излечивать ВИЧ, который мы сами же и придумали как страшилку для взрослых. В рекламу и пиар вложены колоссальные средства. Если правда о настоящем положении дел вылезет, наши акции сначала лягут на дно, а потом правительство или конкуренты растащат труп корпорации по частям за символические деньги.
Он замолчал.
– Продолжай, – отозвался Неелов.
Шварц вытащил сигарету и снова закурил.
– Профессор Петров, под руководством которого Лейковазан и был разработан, кстати, для совершенно других целей, вовремя понял, что это не лекарство, а яд. Препарат чудесно себя проявил в подавлении признаков иммунодефицита. Однако потом мы узнали, какую цену за это надо заплатить. Проект заморозили. Я работал в этой группе и имел доступ к архивным материалам. Потом все вроде как забыли про эту разработку.
Шварц глубоко вдохнул. Было видно, как ему приходится заставлять себя говорить.
– А потом мне срочно понадобились деньги. Много денег. И я вышел на руководство компании с предложением, как удвоить рыночную стоимость «Ньюсити-Фарм». Предоставил им копии материалов по Лейковазану, предварительно в некоторых местах подделанные. Петров об этом узнал и намеревался всё предать огласке. Вроде даже собирался подключить к этому делу журналистов. Мне пришлось его устранить. Это оказалось несложно. Даже вскрытие ничего криминального не показало. Банальная сердечная недостаточность. Тем более в его преклонном возрасте. В компании долго думали, потом согласились. Подключили своих аналитиков, которые разработали концепцию продвижения Лейковазана на глобальном рынке. И запустили проект. А я получил премию и должность. Вот как-то так.
Неелов потёр лоб.
– Как информация на флешке связана с Лейковазаном?
– Как я уже сказал, для его продвижения был разработан план. И, как любая большая ложь, он требовал жертв. Существуют организации и отдельные лица, которые мониторят подобные проекты, и, если им кажется, что нарушаются законы, они предают это огласке. Они много чего нарыли по Лейковазану, и некоторых пришлось убрать. Как Петрова. Эти отчёты регулярно ложатся на стол владельцам корпорации и обсуждаются за закрытыми дверями. На флешке эта информация, а также список лиц, сотрудничающих с компанией.
– Наёмные убийцы?
– Да, если
– Ох…ть.
– Большой кусок доходов компании уходит на оплату услуг подобной публики.
Вороны поднялись высоко в небо, и их едва было видно. Молодой охранник в серой форме поднял шлагбаум, выпуская со стоянки мерседес президента «Ньюсити-Фарм Россия» Вальтера Райса с машиной сопровождения. Вышел из будки, посмотрел вслед отъезжающей группе, затем покосился на чёрную тойоту с опущенными задними стёклами и двумя что-то обсуждающими мужчинами в ней.
– Вадим, а как эта флешка-то у тебя оказалась?
– В последний раз Райс не смог улететь в Штаты на ужин с акционерами. И ему какой-то придурок прислал отчёт по корпоративному закрытому каналу. А у нас как раз переналадка серверов была. Программисты попросили предоставить им полупустой лабораторный для сохранения информации на время ремонта. Я сидел за столом и ковырялся в компьютере. И наткнулся на зашифрованную переписку Райса. Попросил подобрать ключ, и мне в пять минут всё вскрыли. Прогнал программиста и выудил кучу интересных вещей, которые скопировал на флешку. Ну, а Райс так и не узнал об этом.
Некоторое время каждый думал о своём. Затем Шварц нарушил молчание:
– Надо что-то делать. Кроме тебя, мне некому доверять.
Неелов это и сам понимал.
– Судя по действиям Сотниковой, она знает эту информацию. Попыталась исправить ситуацию, вернув флешку. Но сообразила, что попалась. Она не глупая девочка и понимает, что нам обо всём известно.
Шварц пристально посмотрел на Неелова:
– И?
– Вадим, ответ очевиден.
– Могу я на тебя положиться?
Неелов задумался:
– Ты понимаешь, что я сильно рискую и должен быть готов к тому, чтобы залечь на дно?
– Двадцать тысяч.
– Пятьдесят.
– У меня нет таких денег.
– Вадим, это небольшая сумма за то, что ты предлагаешь мне сделать.
– Где я возьму эти деньги?
– У тебя теперь есть доступ к корпоративному бюджету. Спиши под какою-нибудь статью. Тебе виднее.
– А как я буду отчитываться перед советом директоров?
– А это, Вадим, не мои проблемы.
Шварц находился в сложном положении, и они понимали это оба. Времени на размышления не было. Пока о флешке знает лишь Сотникова, ситуация исправима. Если она попадёт в руки кому-то третьему или, не дай бог, к журналистам, – будет полный швах. Дефолт.
Придётся закрывать счёт в банке. И хорошо, если денег хватит.
– Давай так, – обратился он к Неелову. – Плачу двадцатку задатком. А как решаешь проблему, получаешь оставшиеся тридцать. Я к этому моменту найду эту сумму.
– Идёт, – согласился тот. – Деньги брось в мой почтовый ящик. Как сделаешь, маякни, и я выдвигаюсь.
– Позвоню.
– Не надо. Скинь смс типа «отличная погода, пошли пить пиво».
Неелов вылез из машины, захлопнул дверь и зашагал прочь. Поднялся в кабинет, вытащил из внутреннего кармана пиджака миниатюрный профессиональный диктофон и удовлетворённо хмыкнул, выключив его.