Сайтаншесская роза
Шрифт:
— Что вы имеете ввиду, принцесса? — спросил Дориэль, явно не понимая, куда я клоню. Еще бы он понимал, я сама только недавно разобралась с тем, кем я теперь являюсь: магичкой, княжной, или эльфийкой. Оказалось, что всем и сразу.
— После восстановления памяти, восстановилось и мое тело, однако, тело Хеллианы Валанди никуда не исчезло, — принялась я объяснять всю суть вещей, хотя говорить о себе, как о другом человеке, было, мягко говоря, неприятно, — По сути, теперь я стала эльфийкой, имеющей третью ипостась, человеческую, которая и носит вышеупомянутое имя.
Ой, а глаза-то как у всех округлились…
Я даже продемонстрировала, для верности, и едва не заулыбалась, когда почувствовала, что восприятие стало несколько иным, даже зрение ослабилось, вот только боль в руке стала заметно сильнее. Зато я знала, что и глаза, и уши у меня теперь такие же, как и были. Хех, вот это люди и называют раздвоением личности! В моем случае, если вспомнить про волчицу, это уже разтроение.
— Это меняет дело, — кивнул Тиранэль и обратился к Киртану, лицо которого так и не выражало никаких эмоций, — Пока у Князя не появятся наследники, главной претенденткой на престол остается Хеллиана Эллитара Валанди. А вот вашего ранхара, Танориона, вам придется забрать с собой. Нахождение рядом с принцессой простолюдина недопустимо.
Чего сказал, зараза поседевшая?!? Забрать у меня Ри? Да Совету что, жить надоело?
— Танорион останется рядом с принцессой, — в ленивом голосе ятугара проскользнули стальные нотки, перебив меня до того, как я собралась сказать пару ласковых Старейшинам, — Для ранхаров не имеет значения титул, главное его способности. Танорион останется при Хеллиане, как личный телохранитель наследницы Динтанара и моей племянницы.
Я незаметно вздохнула с облегчением и послала Киртану улыбку, полную благодарности. Все-таки ятугар, по всей видимости, своего отношения ко мне не изменил. Вот только… впрочем, не важно.
У Совета возражений не возникло, да и что они могли сказать? Ситуация-то двусмысленная, как ни крути. На этом, слава Хранителям, мое участие в Совете закончилось, и мне дали разрешение идти.
Только выйдя в коридор, я смогла вздохнуть с облегчением. Все закончилось.
Я дома.
За несколько часов до заседания Совета…
Шайтанар сейт Хаэл
Лежа на удобной кушетке, я внимательно рассматривал зажатый между пальцев бриллиант. Бриллиант, который тысячу раз видел в своей собственной сокровищнице, в подземелье родового замка. Замечал, видел, чувствовал, но не обращал должного внимания. В сокровищнице хранится множество артефактов, от которых веет черной магией, так зачем было выделять какой-то особый?
Оказалось, что надо было.
Сомнений больше не оставалось — в деле замешан кто-то из моих сородичей. Вот только кто?
Впрочем, какое мне теперь дело до этого? Разум застилала ярость. Она сама сделала свой выбор. Она выбрала его, зная, как я его ненавижу. Эта мысль била по сердцу огненным хлыстом, принося такую боль, что все пытки в Скайре казались незначимым событием. Боль от предательства. Как же давно я не испытывал этого чувства?
Неважно. Теперь это не важно. Мне нет до этого дела. Кого я пытаюсь в этом убедить, самого себя? Возможно. Простые три слова перечеркнули
Умом я понимал, что что-то не так. Я знал Хелли, она сама, пережив предательство от близких людей, не могла так поступить со мной. Здесь что-то не так, я чувствую. Но… но как только вновь вижу ее счастливое лицо, ту любовь, что светилась в ее глазах при виде проклятого эльфа, глаза застилает пелена, сердце сжимается, мешая вздохнуть от боли. От боли и ярости, при осознании того, что она выбрала его.
Так пускай с ним и остается! Пускай теперь он разбирается с собственной сестрой и вамирами. Она доверилась ему так быстро, как никогда не доверяла мне. Эта мысль сжигала изнутри, подобно языкам пламени, заставляя выплескиваться наружу уже неконтролируемую силу. Но вот только блестящему камешку в моей руке от этого не было ровным счетом ничего.
Погасив в руке пламя из огня и некромантии, я устало уронил руку на кушетку и перевел взгляд на каменный потолок. Забыть. Мне нужно забыть ее. Но почему ее хорошенькое личико так и стоит перед глазами?
Как я мог так ошибиться в выборе? Как я мог признать Равную в той, что так легко может предать? Хелли, она же не такая, я знаю ее, я знал все ее чувства, все чувства ко мне.
Я хмыкнул, прикрыв глаза. Да, девочка, ты знатно развлеклась за мой счет. Рано или поздно, но тебе придется за это ответить. Если я тебя люблю, это не значит, что я не буду мстить. Я не принц на белом коне, и я тебе уже говорил об этом. За ту боль, что мне причинила, тебе придется пережить то же самое, и не надейся от меня уйти.
Пока половина артефакта в моих руках, миру ничего не грозит. Разбирайся со своими проблемами, человечка, я подожду. Буду ждать, сколько потребуется и может быть смогу успокоится настолько, чтобы не убить тебя при встрече. Предательства я не прощаю.
Мысль о том, почему она это сделала, никак не желала отступать. Я думал об этом, думал все время, но так и не ходил причины, словно что-то мешало мне понять ее мотивацию. Этим чем-то были собственные чувства, смесь из боли, ярости, злости и обиды, и они просто не давали добраться до сути. Нужно было отбросить все чувства, и просто подумать, вспомнить каждую деталь того утра. Может быть, все и оказалось бы по-другому, но спокойно думать я не мог. Рано, еще слишком рано. Еще слишком сильны чувства к ней, сильна та боль, которую мне причинила эта милая стервочка.
Воспоминания прервало появление в моих покоях неожиданного гостя. Даже не открывая глаз, я уже знал, кто решил посетить меня перед рассветом.
— Киртан, если ты пришел поговорить о НЕЙ, — хмыкнул я, обращаясь к гостю, — То можешь уходить сразу. Мне это не интересно.
— Занимаешься самокопанием? — раздался смешок откуда-то из района кровати, — Брось, Танар, это не в твоем духе.
— Ты пришел напомнить мне, что в моем духе? — я чуть повернул голову, открыв глаза, и увидел князя, стоящего в моей комнате, привалившись плечом к одному из столбиков кровати, — Брось, Киртан. Я знаю, зачем ты пришел. Можешь быть спокоен за свою драгоценную племянницу, убивать ее за нанесенное оскорбление я не собираюсь, по крайней мере, если она в ближайшее время не попадется мне на глаза.