Сбежать любой ценой
Шрифт:
– Джо уже все оплатил, – отворачиваясь от меня, говорит Рик.
– Тебе повезло, что он приютил тебя.
– Пожалуй, – говорит Рик и снова смотрит на меня. Мне становится не по себе, и я нервно облизываю губы. Он забирает коробки, которые поставил на стол сапожник и, не прощаясь, уходит. Берт с сочувствием глядит ему вслед.
– Жаль парня, – говорит он. – Если не успеет восстановиться в ближайшее время, его ликвидируют.
– Почему? – спрашиваю я.
– Может нести опасность для общества.
– А что с ним случилось?
– Он проигнорировал правило принять настройку, и его шестнадцать периодов держали на площади, как
– Не всем так везет, – поддакивает ему Маллори. В магазин заходят две женщины, и Берт спешит к ним.
– Загляну к вам перед Тьмой, – бросает он на ходу Маллори. Тот кивает, и мы выходим на улицу.
Смотрю по сторонам, и до меня, наконец, доходит, что это не игра и не чей-то розыгрыш. Все по-настоящему. И это пугает меня до смерти. Накатывает такая паника, что перехватывает дыхание. А вдруг я не сумею выбраться отсюда?!
Маллори приводит меня в свою лабораторию. Здесь белые стены, причем настолько белые, что от цвета болят глаза. На металлических полках стоят сосуды, наполненные разноцветными сиянием. У питания зеленого цвета я насчитала двадцать восемь вариантов.
– А другого питания нет? Только это? – спрашиваю я.
– Да. Большего телу и не надо.
– Из чего оно сделано?
– Энергия с разными прописанными программами. Например, когда ты была ранена, я писал специальную программу, чтобы снять воспаление и повысить заживляемость, – с увлечением произносит Маллори. – Я такую обычно не использую. Нет нужды.
– Ты единственный, кто этим занимается?
– Пока да. Я единственный, у кого есть доступ к этому, – с легкой усмешкой произносит Маллори.
– Как же ты один со всем управляешься? – удивляюсь я.
– Создаю программу, а потом копирую ровно столько, сколько будет заказов на нее. Остальное уже не моя забота. Повозиться приходится только с новым питанием, а когда все уже сто раз сделано… Никаких сложностей.
– Так ты типа лекарь?
– Нет, нет. Здесь нет лекарей, потому что никто не болеет. А раньше были… Давно, – говорит Маллори. – Тот душ, который ты принимала утром, он не только очищающий, но и целебный. Уничтожает инфекции и зловредные клетки. Даже если кто-то хочет заболеть, у него не получится. Но бывают травмы и ранения. Если человек может позволить себе дорогое питание, ему можно помочь, если нет, у него один путь – в лес, чтобы быстрее отмучиться.
– Бред какой-то, – бормочу я.
– Нет времени заниматься слабыми. Если ты сам слаб, то системе ты не нужен, потому что и взять с тебя нечего.
– Рабство в чистом виде.
– Тебе нужно принять новую дозу питания, – пропуская мое замечание мимо ушей, говорит Маллори и протягивает мне сосуд с фиолетовым наполнением. – Ты должна питаться по расписанию. Организм не будет подавать признаки голода, ты просто потеряешь сознание от истощения.
Послушно принимаю питание – и меня словно обливают кипятком. Кожу покалывает иголками, в горло словно насыпали красного перца. Захожусь в кашле, прижимая руки к горлу. На глазах выступают слезы.
– Кажется, слишком большая доза, – вздыхает Маллори, но ничего не делает, чтобы мне помочь.
Несколько минут прихожу в себя, а потом мне становится хорошо и немного сонно.
– Что со мной будет после того, как я получу настройку? – спрашиваю я. В памяти
– Ты станешь частью Эливара и должна будешь приносить ему пользу, – спокойно говорит Маллори, снимая с себя пальто. – Сначала пройдешь службу, потом тебе нужно будет найти работу. Здесь нельзя быть бездельником, за это можно попасть в тюрьму или вовсе проститься с жизнью.
– Что ты имеешь в виду, говоря о службе? – хмурюсь я.
– Публичный дом, – просто отвечает Маллори, словно в этом нет ничего такого. Вздрагиваю всем телом и потираю плечи, чтобы как-то скрыть это. Но блондин, похоже, не замечает этого. – Каждая девушка находится там какое-то время после того, как ей исполняется шестнадцать. Будь ты парнем, тебя бы отправили на стройку или какую-то другую тяжелую работу на благо города.
– А если я не хочу?
– У тебя нет выбора. Будешь отлынивать от службы – сперва попадешь на Площадь позора, а потом все равно в публичный дом, только срок нахождения там будет больше, – говорит Маллори и открывает дверь в соседнее помещение. Там висят в воздухе пять световых экранов. Они не похожи на привычные мониторы, но выполняют схожие функции. Вижу на них странные формулы и бесконечное число непонятных мне значков.
– Мне уже не нравится здесь, – говорю я. Маллори смеется.
– И мне. Но ничего не поделаешь, сбежать отсюда нельзя.
– Совсем? Разве такое бывает?
– Нет, ну, попробовать ты можешь, но тебя скорее всего, поймают, – назидательным тоном говорит Маллори. – А если все-таки получится, активируют отравляющие вещества в настройке, и ты погибнешь. И, да, границы Алзории закрыты. Новый король не желает общаться с соседями.
– Звучит очень воодушевляющее, – бормочу я.
– Я так и не понял, откуда ты, – говорит Маллори и смотрит мне в глаза.
– Я жила в России. Слышал о ней когда-нибудь?
– Увы, нет. Видимо, это какая-то очень маленькая страна, где живут свободные люди.
Слова Маллори вызывают у меня легкую усмешку. Впрочем, я ведь тоже никогда не слышала об Алзории. Маллори погружается в работу и напрочь забывает обо мне. Слоняюсь по комнате, не зная, чем себя занять. Подхожу к окну и пялюсь на улицу. На людей, одетых в стиле викторианской Англии, небольшие домики красного цвета с белой отделкой. Как так получилось, что я оказалась здесь? Что произошло в тот момент, когда Юрий выстрелил мне в спину? Невольно передергиваю плечами, но боли не чувствую. Видимо у Маллори и правда чудесное питание, которое может даже мертвого поставить на ноги. Поднимаю глаза и смотрю на небо. Оно серое и мутное, подернутое густым туманом. Интересно, сейчас зима или лето? Какая здесь погода вообще?
– Я закончил дела, и мы можем прогуляться, – подходя ко мне сзади, говорит Маллори. – Покажу тебе Эливар. Чем быстрее ты здесь адаптируешься, тем лучше для тебя.
Киваю, и Маллори помогает мне облачиться в пальто. Берет под руку, и мы выходим на улицу.
Стало еще холоднее, и я сожалею, что так легко одета. Плотнее жмусь к Маллори, чтобы хоть как-то согреться. Судя по его довольной ухмылке, тот не против. Надеюсь, ему не придет в голову, что у меня к нему чувства или ему все можно. Исподтишка наблюдаю за ним. Делаю вывод, что он красивый. Только красота эта холодная, сдержанная. Словно высеченная из куска льда. А еще в нем есть что-то аристократическое, едва уловимое, но придающее ему ощущение значимости.