Сбежать от ректора. Отработка для попаданки
Шрифт:
– Вот, сволочь, - рыкнул Артур, а на его лице проступила изумрудная чешуя. Ого! Оборот! – Я ему…
От ярости кресло заскрипело под натиском могучих рук.
– Кхем! – громко кашлянул Хаттер, кивая в сторону гонца, - Кхем-кхем!
– Приказ главы тайной канцелярии обязан быть принят к исполнению, - напомнил гонец, все еще находясь тут. Кажется, он ждал ответа ректора, чтобы вернуться с ним к императору. – Это почти тоже самое, что и приказ императора. Только труба пониже. И дым пожиже.
– Чтоб он сдох. Я не про императора!
– выругался
Я посмотрела на Артура, а потом на Хаттера. Просто так кукол не берут. Значит, есть серия! А серия означает, что чем быстрее поймают преступника, тем меньше будет жертв!
– Идем, - спохватился Хаттер, хватая меня за плечо, и буквально выволакивая из кабинета.
– Запрещаю!!! – слышался разъяренный голос ректора, когда дверь захлопнулась.
Мы уже подходили к выходу из башни, как вдруг Хаттер развернул меня к себе и прошептал:
– Они готовят облаву. Маньяк - цветочник. Про него еще не писали в газетах. Пока что это преподносится как несчастные случаи, чтобы не поднимать панику. Задушенные женщины с вырезанным знаком на груди. Поверь мне, Мария, я учил этих уродов маминых. Они тебя не спасут.
Глава 33. Мария
Глава 33. Мария
– Мария, рад видеть! – просиял улыбкой Рихард, а я насторожилась. После слов Хаттера помогать резко расхотелось. Чувство опасности и мысль о том, что я рискую жизнью, немного поумерили мой пыл. – У меня к тебе дело. Очень важное…
– По вашему приказанию прибыл! – отрапортовал маленький чернокнижник, писклявым, еще не сломавшимся голосом, - К выполнению задания куклы готов!
– Мария, давай отойдем, - улыбнулся Рихард, обнимая меня за талию и отводя чуть в сторону. – У нас сложная ситуация. Дело в том, что у нас серия. Каким чудом газетчики не пронюхали – сам не знаю. Но это лучше завершить сейчас. Пока это все не стало достоянием общественности! И императора. Еще пару убийств, и дело примет прескверный оборот.
– Там уже, кажется, прибыла помощь, - намекнула я на чернокнижника, только что подошедшего и отчитавшегося. – К тому же, если меня заметят – будет хуже. Журналисты от меня не отлипают. Не хотелось, чтобы они следовали за мной по пятам!
– Нам некого больше брать, - вздохнул Рихард, всем видом показывая, что надо поторапливаться. Он искоса бросал взгляды на башню ректора, явно ожидая от Артура категорического запрета. – Женщин управления все знают в лицо. Думаешь, они не были куклами? Нам нужно лицо, которое не сильно примелькалось. Если мы подложим ему парня – он тут же раскусит. И у нас не будет второго шанса. Он заляжет на дно. Это могут быть месяцы, годы. Страшнее, если он сменит место охоты. Мария, гибнут девушки. И только ты можешь помочь. Я и сам против таких мер, но выбора у нас нет. Решение за тобой.
Внутри что-то шевельнулось. Это чувство я уже знала. Оно всегда возникало в тот момент, когда я хочу отказать, но не могу.
– И тогда нам
– наседал Террел, - А это еще одна оборванная жизнь! Я знаю, что я не вправе наседать или приказывать. На это идут добровольно. Такие операции – всегда риск.
– Я не могу, Рихард, - выдохнула я с сожалением. У нас с Артуром только-только начали налаживаться отношения. Пожалуйста, не заставляй меня… Естественно, вслух я произнесла совершенно другое, - У меня много пропусков в академии, мне нужно наверстывать. Я, правда, не могу. Мне очень жаль…
– Чем он запугал тебя? – Террел расценил мои слова по своему, - После визита к императору, ты слишком изменилась. Где глаза, горящие азартом найти и наказать преступника? Чем он тебе пригрозил? Отчислением? Не беда. Я тебя и без образования возьму. Я видел, на что ты способна и как решаешь задачи. Диплом не будет играть никакой роли, обещаю. Мария, ты должна нам помочь. Девочки, которых убивает эта сволочь… Они несовершеннолетние. Они – еще дети….
Последнее слово, как удар под дых. Картинки воспоминаний сразу завертелись перед глазами. А грудную клетку сдавило. Как красная тряпка сработало осознание.
Педофил.
Своё первое задержание и допрос я запомню на всю оставшуюся жизнь. Предпоследний курс, практика.
Ловили сволочь, которая выбрала своими жертвами семилетних девочек в синих сапожках. Как раз такие сапожки были очень популярны, поэтому пришлось действовать на свой страх и риск.
Помню, как его задержали, помню, как сдерживала себя, чтобы не проломить ему голову. Руки свело нереализованной судорогой. Ненависть плескалась через край, когда я смотрела в бесстыжие глаза взрослого мужика, с улыбкой идущего в машину.
«Следователь не должен быть убийцей!» - слова куратора – единственное, что сдерживало от должностного преступления. Но смотреть в эти наглые глаза было выше моих сил. Я видела, что ребята тоже едва сдерживались. У многих к тому времени были свои дети!
А потом начался допрос. Мне разрешили потренироваться. Тем более, что экзамен я сдала просто блестяще. У меня появился шанс проявить себя. И я проявила!
– У тебя на меня ничего нет, - рассмеялся этот ублюдок, сидя со мной в допросной. – Ну проходил я там, ну спросил я время у девчонки. Телефон - то мой сел. Я бы и дальше пошел по своим делам. А тут вы. Напали, скрутили, избили. Не стажи порядка, а просто звери. Побои вот на мне оставили.
– Тебя никто не трогал, - процедила я сквозь зубы, благодаря всех богов, что столы и стулья привинчены к полу.
– А сесть, ты сядешь. Это я тебе гарантирую.
– Ну, даже если и так, - рассмеялся он, почему-то чувствуя себя хозяином жизни, - Ну дальше то что? Прямых доказательств нет. Если только мокруху на меня повесишь. Отсижу я лет семь. А ты замуж выйдешь. Ребенка родишь. Девочку. Купишь ей синие сапожки. А я к тому времени уже выйду.
Эта мерзкая улыбка человека, который ни о чем не жалел, заставила меня нарушить все возможные правила.