Сбежавшая невеста

Фарди Кира

— А если он сородичей за собой притащит?

— Ты предлагаешь организовать твои поиски?

— Нет. Катька, мне страшно! А ты сама не можешь ко мне прийти?

— И тоже на дереве посидеть? Слезы тебе утереть?

— Злая ты, подружка!

— Я не злая. Просто знаю, что могу где угодно выйти, а тебя не найду. Гора большая. Тебе самой придется выбираться.

— Я писать хочу!

— Писай прямо с дерева. Вдруг химическая атака кабана отпугнет!

— Как я штаны сниму?

— А через них?

— С ума сошла?

— Тогда

терпи. Ему должно быстро надоесть. Он же поохотиться вышел.

— На меня?

— Вот дуреха! Сейчас в лесу и без тебя корма хватает, — засмеялась Катька.

У Анюты на душе стало легче. Да и кабан уже не так сильно бился о ствол. Видимо, ему уже надоело это занятие.

— И еще! Когда пойдешь, следи, чтобы солнце било тебе только в один глаз. Человек в лесу всегда забирает вправо одной ногой, потому и движется по кругу.

— Так я же пойду по тропинке.

— С тебя станется, можешь и на ней заплутать или незаметно на другую выйти. Знаешь, их там сколько! Двигай сюда. Я тебя долго ждать не буду. Мне мать велела еще крапивы свиньям нарвать и запарить.

— И здесь свиньи! Никуда от них не деться!

Еще два часа кабан стойко охранял загнанную на дерево добычу. Он ходил кругами, иногда подрывал корни, изредка с размаху ударял боком о ствол. Анюта держалась из последних сил и терпеливо ждала удачного момента.

Наконец кабан возмущенно хрюкнул, еще раз ударил по березке, и потрусил в гору по своим делам. Девушка выждала, пока он пропал из виду, спрыгнула на землю и помчалась по тропинке вниз.

Инструкции бывалой Катерины не прошли даром. Уже через десять минут Аня поняла, что движется в нужном направлении. Лес поредел, сменился на высокий кустарник, откуда-то потянуло запахом реки.

Она открылась неожиданно: только что Аня раздвигала ветки деревьев, как вдруг между ними мелькнула голубая гладь, и сразу же донесся мягкий шелест волн о прибрежные камни.

Девушка вылетела на берег, присела в кустики и замерла от счастья. Вернулось восторженное восприятие мира, будто и не боролась она утром с насильниками, не блуждала одна по лесу, не спасалась на березе от кабана.

— Кать, я на берегу. Куда дальше: влево или вправо?

— Ориентиры есть какие-то?

Аня опять осмотрела местность, где оказалась. В берег вдавался широкий плес, на нем высился большой камень. И тут озарение накрыло ее с головой: она узнала это место и поняла, где находится.

Сюда однажды приводил ее соседский парнишка. Он плакал, признавался в любви, дарил цветы, но она все смеялась над его смешными страданиями. Потом он разозлился, повалил ее на песок и стал срывать одежду. Пришлось вмазать этому пацану между ног и удрать.

— Катя, я уже рядом. Бегу к тебе.

Она влетела на их пятачок и бросилась к дождавшейся ее подруге обниматься. Девушки сели на траву. Аня рассказала подробно о своих приключениях, а потом о решении родителей выдать ее замуж за мужика Анисимова.

— Катя, я хочу сегодня

ночью сбежать.

— А почему не прямо сейчас?

— Так, ничего с собой нет. Мать меня врасплох застала.

— И что делать будешь?

— Домой пойду. У меня там в баньке рюкзак собранный приготовлен на всякий случай. Одежда, деньги, документы, Ролтон, прокладки.

— Набор боевой подруги, — засмеялась Катя, — только презервативов не хватает.

— Э, нет. Этого добра мне пока не надо. Я себя дешево никому не отдам.

— Неужели секса не хочешь?

— А зачем мне он сдался? Когда придет время, тогда и попробую.

— Эх, Анька, почему ты такая упертая? Петька Анисимов — отличная партия. Мужик с головой, первой бабой на деревне станешь.

— Вот сама ею и будь! — буркнула Анюта.

— Да я бы не отказалась. Знаешь ведь мою ситуацию. Не могу мать в деревне одну оставить, болеет часто.

— Я хочу мир повидать. Давай со мной! — Анюта обняла подружку. — одной как-то ссыкотно.

— Нет, увы. Не могу. Выйти замуж за своего — для меня наилучший вариант.

— Кать, ну, ничего твоей маме не сделается, если ты на месяц уедешь! Давай со мной!

— Не соблазняй! Да и кому мы, деревенщина из глубинки, нужны? Вернешься ведь, поджав хвост, как побитая собака.

— Не вернусь, Катька. Зуб даю, не вернусь! — с такой силой сказала Анюта, что подруга безоговорочно ей поверила. — Я нутром чую, жизнь в деревне не моя это судьба.

— А как ты с такой внешность с мужиками сражаться будешь? В приемной комиссии, небось, тоже похотливые козлы сидят. Я слышала, всем молоденьким красоткам под юбку лезут. А ты у нас девушка строптивая, на поклон не пойдешь.

— Если надо, пойду, — упрямо поджала губы Анюта.

— Сама только что сказала, что никому к себе притронуться не дашь.

— И не дам! Другие пути искать буду. Помнишь, как в сказке «Морозко» красоту Настеньки мачеха прятала? Вот и я брови себе мощные нарисую, щеки размалюю так, что мать родная не узнает. Или глаза за очками темными спрячу.

— Так уродину в актрисы не возьмут!

— Вот беда! А, чего об этом говорить? Сначала сбежать надо, а уже потом думать буду, как да что.

Подруги засмеялись, еще немного поболтали и потопали по домам. Первым неприятным сюрпризом для Анюты стали те самые парни, которые хотели зажать ее на берегу. Хорошо, что она увидела их раньше, чем они ее заметили, и спряталась в автобусной остановке. Так стояла, выглядывая из-за столбика, и наблюдала за ними.

Блондин о чем-то разговаривал с продавщицей, небрежно навалившись на прилавок. Аня хорошо видела его в распахнутую дверь. Брюнета она сначала не заметила, но потом дымок сигареты в приоткрытое окно синей машины, припаркованной рядом с магазином, подсказал ей, где он находится. Вовчик, как его называл дружок, сидел, закрыв глаза и наслаждался солнцем, летом и пивком: банку которого она увидела, зажатую в другой руке.