Сбежавший жених
Шрифт:
Но почему-то не оставляла меня странная уверенность, что эта монета родом из Прерисии. Впрочем, монета ли это? Скорее, какой-то магический амулет с пока непонятными свойствами.
«Ну почему же с непонятными? – не согласился со мной внутренний голос. – Одно его свойство ты знаешь совершенно точно: умение оставлять клеймо на ладонях всяких неосторожных и любопытных сверх меры девиц».
Я не обратила особого внимания на этот навязчивый бубнеж. В чем смысл постоянно переливать из пустого в порожнее? Что сделано – то сделано, как говорится. Теперь
«Если вообще возможно», – добавил привычного яда глас моего рассудка.
Я задумчиво потерла все еще зудящее клеймо. Интересно, что будет, если я опять возьму монету? Неужели я обзаведусь еще одним символом на ладони? Или, быть может, второе прикосновение каким-нибудь образом отменит первое? Было бы здорово! Жаль, что пока не попробуешь – не узнаешь.
Я глубоко вздохнула и на всякий случай задержала дыхание. Ну что же, как говорится, кто не рискует – тот не любим Артайной.
И решив так, я смело взяла монету в руку.
К моему удивлению и облегчению, ничего не произошло. Никакой новой вспышки обжигающей боли я не почувствовала. Это было хорошо.
Но, увы, и символ с моей ладони никуда не делся. Он все так же зловеще багровел свежим ожогом на моей коже. И это было плохо.
Я озадаченно посмотрела на загадочный знак. Странно, но теперь я заметила, что болезненная краснота с рубцов медленно сходит, а волдыри прямо на глазах сдуваются и исчезают. Минута, может быть, две, и ожог заживет, но клеймо-то останется! Эх, еще бы сообразить, что означает этот символ!
«Наверное, потому монета и была зашита в подкладку, – опять навязчиво забубнил внутренний голос. – Дани опасался, должно быть, случайно наткнуться на нее, когда будет рыться в поклаже. Вот и решил так себя обезопасить».
Я покачала головой. Да, резонное предположение, но, увы, оно вряд ли означает что-нибудь хорошее для меня. Получается, амулет настолько опасен, что даже черный дракон, его владелец, опасался к нему прикоснуться.
Можно было вечность глазеть на свою злосчастную руку и проклинать тот момент, когда я вздумала наведаться в эту комнату и обыскать вещи Дани. Сделанного это не исправило бы. Меня немного утешало то обстоятельство, что я являлась дочерью арахнии и тролля, к тому же уже принявшей тень паука. От первых я получила неуязвимость к ядам, от вторых – выносливость и силу. Будем надеяться, это поможет мне в сложившейся ситуации. По крайней мере, убить меня точно сложнее, чем обычного человека.
Немного успокоив себя этим, я безжалостно оторвала от низа рубахи длинный лоскут и перемотала им ладонь. Сойдет на первое время. По крайней мере, символ повязка закрыла. Если Седрик примется расспрашивать, то скажу, что поранилась ножом, когда отрезала себе хлеб. Наверняка это происшествие заставит его рассмеяться, а Ульрика так и вовсе ядом изойдет, придумывая мне обидные прозвища, из которых «криворукая» явно будет самым мягким. Но переживу как-нибудь. Уж лучше прослыть неуклюжей, чем вновь выслушивать нравоучения некроманта. Попробую как-нибудь
Саму монету после недолгих раздумий я отправила в карман. Надеюсь, не вывалится где-нибудь.
И я решительно вышла из комнаты, оставив растерзанную сумку на кровати. Пожалуй, стоит навестить друзей и проверить, все ли у них в порядке.
Как оказалось, мое возвращение оказалось как раз кстати. Едва я приблизилась к своей комнате, как услышала доносящийся из-за двери гул ведущегося внутри разговора. Правда, вот интересная особенность, я никак не могла разобрать, о чем идет речь, хотя беседующие не шептались, а говорили в полную силу. Пожалуй, вернее даже сказать, что кричали друг на друга. Но знакомые вроде бы звуки наотрез отказывались складываться в слова и фразы.
Недоумевая, я толкнула дверь. Мое удивление еще сильнее возросло, когда я обнаружила, что та заперта. Очень интересно! Чем же они там заняты? Или, не приведи небо, за время моего отсутствия на них напали?
От столь ужасной мысли мое сердце остановилось, пропустив несколько ударов, после чего забилось вдвое чаще обыкновенного. Но почти сразу разговор за дверью стих, словно там услышали, что в коридоре кто-то стоит. И после нескольких секунд томительной тишины я услышала голос Седрика.
– Тамика, входи! – приказал он.
– Как ты узнал, что это я? – первым же делом выпалила я, заходя в комнату. Стоит ли говорить, что в этот раз дверь открылась передо мной сразу же, хотя я не слышала, чтобы кто-нибудь подходил к ней и возился с засовом.
Седрик, который стоял около окна, неопределенно пожал плечами.
– Не стоит настолько преуменьшать мой магический дар, – с кривой ухмылкой проговорил он. – Уж на такой-то элементарный фокус я способен. Кстати, как мое заклинание неслышимости? Действует? В этот раз я учел свои ошибки и решил обезопасить нас от возможного подслушивания.
И некромант небрежно прищелкнул пальцами, после чего по стенам комнаты поползли уже знакомые мне ветвистые всполохи чар.
– Еще как действует, – поспешила я его заверить, после чего с интересом огляделась.
Судя по всему, здесь действительно только что произошла серьезная ссора. На это указывало то, что Фрей, обычно приветливый и улыбчивый, никак не отреагировал на мое появление. Он сидел в единственном кресле, грозно сдвинув брови, а на его коленях привычно расположилась Мышка.
Хмурилась и Ульрика. На ее скулах пламенел необычный румянец, глаза подозрительно блестели, но не от слез, а скорее, от непонятного мне возбуждения.
Хм-м… Я потерла подбородок. Сдается, эти двое только что наорали друг на друга. Причем кричала именно Ульрика, а Фрей был вынужден защищаться. Но чем ей не угодил несчастный? Обычно она относилась к нему достаточно благосклонно. По крайней мере, нравился он ей явно больше, чем я или Седрик.
– Как отдохнули? – поинтересовалась я, решив зайти издалека.