Сбитое дыхание

Snake Of Roses / tiareth

– А куда идешь? Фанатам здесь делать нечего! – так же резко отозвалась “звезда”

– Я устраиваюсь на работу – за этим последовал недовольный стон. – Опять эти идиоты набирают бездарность! Глаза мои б не видели их! – фыркнул айдол. Правила поведения, которым меня с детства натаскивали, говорят “Не отзывайся грубостью на грубость”, поэтому я просто молчала, иначе...А что иначе? Без понятия! Знаю, что нашу мирную и недовольную с одной стороны дискуссию, прервал Итук, который подозвал к себе мембера. Сейчас я иду по коридорам, которые ведут к танцевальному залу. Уже чувствую как трясутся поджилки, потому что это последнее, что мне предстоит, так как анкета уже прошла отбор. Вижу впереди бежевую и потертую дверь, открываю её... Небольшая зеркальная комната предстает перед моим взором, я глубоко вдыхаю и шагаю прямо туда. Справа стоит стол, за которым сидят три человека, из них я

узнаю только ХекДже. Я здороваюсь и включаю музыку. Зал не слишком большой, мало место для того, что я придумала, но сейчас главное ничего не испортить. Я знаю, что это уже со мой произошло, но почему-то чувствую снова как все внутри трясется, будто моя жизнь зависит от этого танца. И она зависит. Музыка медленно наполняет зал своим плавным течением, и я чувствую, как дышу, слышу свое сердцебиение. Рука медленно, но верно поднимается наверх, изящно выворачивая кисть, я снова отключаюсь, не помню ничего, но помнит тело. Я смотрю куда-то вперед, сквозь “жюри” и представляю, как буду выступать на сцене. Как люди будут кричать и аплодировать мне, я наслаждаюсь этой мечтой, но музыка кончается и я уже стою в конечной позе. – Это было – начала девушка, сидящая около окна. У неё были рыжие длинные волосы и широко распахнутые глаза, по выражению её лица я могу сказать то же самое, что и в первый раз “стерва до мозга костей”, но именно эта стерва сказала мне – сногсшибательно Да, это было великолепно! Хотя у нас еще шестьдесят участников, мы вас утверждаем – сказал парень, который, по-видимому, является менеджером. Я почувствовала холод, который стал окутывать меня, будто туман. Где-то далеко слышались голоса, можно даже сказать, предсмертные вопли. Они кричали “мы её теряем”. Они кого-то теряли, постепенно до меня доходит смысл этой фразы. Кто-то умирает...Кто-то женского пола... кто-то кто лежит сейчас без сознания и видит моменты своей жизни... кто-то – это я. Но я не могу умереть! Не сейчас! Я чувствую, как начинаю падать, куда-то вниз, где можно спокойно подумать, спокойно находиться...Никакой мирской суеты, только ты и покой.... НЕТ! – кричу я – Я должна жить! Должна! даже если буду слепа и глуха, я все равно должна жить! – А будет ли это жизнью? – раздался откуда-то голос.

Этот голос был каким-то странным, он был женским и мужским одновременно, так же он был детским, но и старческим. Он совмещал в себе разные частоты и был такой невыносимый, что трудно было различить слова. Голос был как свет, он шел ниоткуда.

– Кто ты? – спрашиваю я. – Важнее, кто ты! – я чувствую, как подкашиваются ноги и глаза становятся мокрыми, чувствую, что-то светлое и теплое рядом, но это светлое и теплое причиняет мне боль. Оно обжигает своим гневом, оно слишком злое. – Ты слишком безалаберно относилась к своей жизни и тебя наказали – голос снова стал меняться, а мне было больнее. Я чувствовала как внутри меня что-то горит, что заставило меня упасть на колени и сложиться пополам. – но ты слишком чиста Боль резко исчезла вместе с темнотой. Сейчас я смотрю на пару, стоявшую в коридоре. Девушка поворачивает голову на меня, её лицо мне кого-то напоминает, кого-то слишком знакомого. Она просит глазами, чтобы всё закончилось, но это только начинается. Память проворачивает всю эту картинку от первого лица, и я вспоминаю, что это я. Это было мое первое выступление, когда Хичоль увел меня со сцены. Он был чем-то недоволен и искал в чем забыться, и я стала его игрушкой. Именно тогда раскололась земля между нами. Он хотел того, чего не могла сделать я. – Подожди – тихо шепчу я, меня выворачивает, когда я смотрю на это со стороны – Я так не могу – Хичоль удивленно посмотрел девушке в глаза, ничего не сказав – У меня это первый раз – робко добавила я. – Так тебе повезло, твой первый раз будет со звездой, которую хотят миллионы – парень снова прильнул к шеё девушки. Я вспомнила тот поцелуй, он и сейчас сжигал мне шею. В тот день Ким Хичоль слишком горел, он был слишком зол на кого-то, слишком жесток. рука девушки отстранила его, что вызвало удивление на лице айдола. – Нет! Я не буду еще одной перчаткой в твоем гардеробе – я застегнула блузу и ушла.

Всё снова померкло, а в мыслях крутилось “слишком чиста” Разве это плохо? Слишком чиста... рано уходить...слишком рано я вижу свет, яркий и искусственный! Слишком рано...

====== Глава 4. Состояние амёбы ======

– Мы здесь не одни, – сквозь сон я слышу чьи-то голоса.

Веки слишком тяжелые, не могу открыть глаза. Пытаюсь пошевелить пальцами, но это очень трудно. Последнее что я помню это… это…

Бог мой! Я слышу! Я снова слышу! Я начинаю судорожно шевелить рукой, но это очень тяжело. Я слышу, как что-то пищит под ухом, шорохи, передвижения,

скрипы – всё это я снова могу слышать.

– Анестезия еще не должна была кончиться, так что мы здесь одни – промурлыкала девушка. Это был женский голос, я уверена, а самое странное, что я знала, кому принадлежит этот голос.

– Итук сказал, что НиЧан очнулась посреди операции.

Второй голос был мужской, очень приятный и тоже знакомый. Он будто бы шептал, боясь потревожить меня. Любопытство – это мой враг, мне до жути захотелось посмотреть на этих людей, и поборов свою слабость все-таки открыла глаза. Сначала увидела расплывшийся потолок, а когда все вокруг перестало танцевать вальс в непонятных направлениях, я стала искать говоривших. Я лежала в палате, которая была скудно обставлена несколькими сидениями, и кучей пищащих приборов. Потом я всё-таки нашла парочку, стоящую у окна, прижавшись, друг к другу. Это были МинРи и ДонХэ. Увидев, что я открыла глаза, ДонХэ как ошпаренный отскочил от Минни. Им просто повезло, что я не болтаю лишнего, и на моем месте не лежит кто-нибудь другой.

– Доброе утро – улыбнулась МинРи и подошла ко мне.

ДонХэ же стоял около окна и прятал от меня свой взгляд, он боится быть пойманным, а я именно это сейчас и сделала.

– Сколько… – прошипела я, в горле пересохло, будто я неделю не пила воду. Я протянула руку к стакану, стоявшему рядом с графином с водой, и Минни помогла мне утолить жажду.

– Тебе сегодня сделали операцию .– ответил ДонХэ. Лицо парня покрылось розоватым оттенком от смущения, что заставляло меня умиляться.

– Где… – я снова не смогла договорить фразу, чувствую себя слишком уставшей.

– В госпитале – ответила МинРи.

– Где Итук? – переспросила я, после этого мне стало немного легче говорить. Возможно, вся проблема была в том, что я долго молчала – Что случилось? – уже более спокойно спросила я.

МинРи взяла меня за руку, чем напугала меня. Обычно близкие люди держат за руку умирающего или тяжелобольного человека, поэтому я испугалась. Перевожу взгляд на ДонХэ, но не нахожу утешения, парень слишком озадачен собственными проблемами, которые решает по телефону.

– Врачи обнаружили у тебя отосклероз и сделали операцию, – она грустно вздохнула – Как ты себя чувствуешь? – Слабо, – прошептала я и попыталась улыбнуться, но эта была не удачная идея – Почему меня не спросили про операцию?

– Ты была на грани смерти, НиЧан – включился в разговор ДонХэ, убрав телефон – никому не нужно было твое согласие!

– От отосклероза не умирают, я знаю – сказала я. Моя мать была медиком, поэтому вместо сказок я читала книги о медицине, которых у нас было больше чем нужно.

– Не в твоем случае – протянула Минни, – этот нарост почти проткнул кору мозга, врачи еле тебя спасли.

«Слишком рано» всплыло в моей голове, я поняла, что сон был знаком свыше, «слишком рано, слишком чиста».

Пытаюсь поднять руку, но капельница впивается мне в вену, от чего становится больно.

– Как долго я еще пролежу здесь?

ДонХэ и МинРи переглянулись, безмолвно спросив друг друга «Говорить или нет?». Парень кивнул.

– Неделю – с выдохом сказала Минни.

– Нет, я себя прекрасно чувствую – и на самом деле я почувствовала некий прилив сил, будто ничего и не произошло и я не лежу сейчас под капельницей. Но, попытавшись подняться, голова снова напомнила о своем существовании, и пришлось вернуться в исходное положение.

– Нет, ты просто не в себе – усмехнулась МинРи, поглаживая меня по руке, а ДонХэ вышел из палаты, чтобы ответить на звонок.

– И что это было? – я не удержалась от улыбки. Мне, правда, было интересно, что произошло между Минни и Фиши.

– О чем ты? – смущенно улыбаясь, спросила подруга, по её глазам уже видно, что она хочет мне рассказать всё.

– О тебе и ДонХэ – МинРи спрятала глаза в пол и нервно наглаживала мою руку. – Ну, в этом виновата только ты, – шепотом начала тараторить Минни – Я очень переживала из-за операции. Врачи чуть не потеряли тебя, но ты живучая – улыбнулась девушка – А ДонХэ поддержал меня, понимаешь? – в этом «понимаешь» скрывался намёк на что-то слишком экстравагантное и МинРи зарделась.

– Да ладно? Серьезно? Вы с ним – я прервалась, так как дверь в палату открылась, и к нам вошли пятеро мемберов.

Среди ребят были: ЫнХек, Шивон, Йесон, Кюхен и ДонХэ. ЫнХек с улыбкой на все тридцать два зуба протянул мне белый пакет с чем-то внутри, который перехватила МинРи. Кюхен же достал свой мобильный телефон и начал везде всё фотографировать. Естественно центром его «фотосета» стала я. Эвил, есть эвил!

– Выдай мне страсть – с коварной улыбкой начал издеваться надо мной макне, что заставило меня слабо улыбнуться.