Сбиться с ритма
Шрифт:
И вот тогда-то я замечаю. Большие белые буквы, нанесенные на черный ящик с оборудованием.
«Джесси Ли — Тур “Любить всем сердцем”».
Мое дыхание застревает в легких. Сердце колотится в три раза чаще.
— Я в одном из гастрольных автобусов Джесси Ли. — Мои ноги подкашиваются, и я падаю на ближайшее сиденье. — Срань господня.
Значит «знамениты, как Джастин Тимберлейк»… даже больше, чем Джей Ти.
Не знаю, как долго я сижу так, перематывая последние несколько часов назад и воспроизводя их в замедленном режиме. Неудивительно,
Жалея, что мой мобильный телефон украли, и я не могу погуглить группу, чтобы подтвердить свои опасения, не замечаю, как открывается дверь, и подпрыгиваю, когда Чарльз появляется на верхней ступеньке лестницы.
— Извини. Мне пришлось улаживать дела с тур-менеджером. — Мужчина садится напротив меня, выглядя более измученным, чем до того, как выскочил из автобуса. — Этот парень тот еще фрукт.
— Ты мне не сказал, — шепчу я, но Чарльз меня слышит.
— Что не сказал? Что ты путешествуешь с одной из самых популярных групп в мире? — Мужчина хихикает, звук мягкий и мелодичный. — Зачем мне тебе это говорить? Вокруг этих парней все время крутятся обожающие, визжащие женщины. Для всех было лучше, чтобы ты не знала.
Закрываю лицо руками и стону.
— Но я была такой стервой.
— Почему? Потому что постояла за себя? Потому что не упала к их ногам, предлагая вылизать их обувь дочиста?
Выглядываю сквозь завесу своих волос и откидываю их, чтобы лучше увидеть мужчину.
— Люди так делают?
Чарльз закатывает глаза и откидывается назад.
— Ты даже не представляешь. Хуже, когда Джесси рядом, но по Райдеру они тоже сходят с ума.
— Райдер. — Пробую имя на языке. — Блондинчик?
— Мм-хм. Он очень популярен среди фанатов.
Кривлю мою верхнюю губу в отвращении.
— Держу пари, так и есть. — Могу только представить себе вереницу голых задниц, которые парни выставляют отсюда каждую ночь. Думаю, имеет смысл, что они предположили, что я — одна из многих, возможно, оставшаяся с их последней остановки, как выброшенный бюстгальтер.
Чарльз издает звук, наполовину смешок, наполовину стон, как будто он понимает направление моих мыслей и подтверждает мои предположения.
— Они хорошие парни.
Почему он говорит это как извинение?
Мужчина, наверное, извиняется за Райдера. Мне все равно, насколько парень хорош собой, а он очень даже хорош. Я обнаружила, что невозможно не заметить, как хорошо на нем сидят джинсы и футболка, и его костная структура выглядит так, как будто создана художником: идеально очерченная и мощная линия челюсти и подбородка, высокие скулы. Пропорциональный во всех отношениях. Полные губы, а длинные черные ресницы обрамляют кристально чистые голубые глаза… Если бы не его жесткий взгляд, едва заметная хмурость и щетина, он был бы женственно красив. Какого черта я
— Я, э-эм… — Похлопываю себя по карманам, как будто хочу убедиться, что ничего не забыла, и вспоминаю, что все, что у меня есть — это моя шапка. Нахожу ее надежно засунутой в задний карман. — Мне пора идти.
— Постой, — говорит Чарльз. — Группа и команда остаются на ночь в отеле. Шоу состоится только завтра. Я тоже покину автобус. Здесь полно места, много еды. Ты можешь остаться на ночь на бесплатной койке.
— Почему ты доверяешь мне? Ты меня даже не знаешь.
— Ты ничем не сможешь навредить этой штуке. Все ценное заперто. — Он кивает на дверь в задней части автобуса. — Кроме того, я довольно неплохо разбираюсь в людях и не думаю, что ты укусишь руку, которая тебя кормит.
Я уже качаю головой.
— Не думаю, что это хорошая идея. Им бы не понравилось, что я нахожусь в их пространстве…
— Это была идея Итана.
Это застает меня врасплох.
— Неужели?
— Мм-хм. И Крис полностью его поддержал.
Мне не следовало спрашивать. Не следовало бы, но я делаю это.
— А Райдер?
Чарльз пожимает плечами.
— То, чего человек не знает, ему не повредит.
На этот раз я не могу сдержаться от доброты Чарльза, от возможности остановиться где-нибудь в безопасном, теплом месте и с запасом еды. Я улыбаюсь, когда слезы благодарности наворачиваются на мои глаза.
— Спасибо.
— Не за что. — Он хлопает себя по ногам и толкается, чтобы встать. — О, еще одна вещь. Скоро здесь будет бригада уборщиков, и они заберут всю грязную одежду. Можешь добавить свою. Они вернут ее рано утром.
— О, я не могу. Мне нечего надеть.
Чарльз отмахивается от меня и открывает ящик под диваном, затем бросает мне огромную футболку и спортивные штаны.
— Возьми это. Мы держим несколько пар, знаешь ли, на всякий случай. У нас еще много чего есть.
На случай, если какая-нибудь девушка выскочит голой?
Поднимаю одежду вверх. Если бы я все еще сомневалась, в чьем гастрольном автобусе нахожусь, эта одежда ответила бы на вопрос.
Футболка с концерта Джесси Ли и спортивные штаны с надписью «Джесси Ли» на брючине.
Отлично. Теперь я действительно выгляжу как фанатка.
— Команда уборщиков не будет возражать, что я здесь?
— Нет, они научились держать рот на замке по поводу всех подобных ситуаций. Это важно, если они хотят сохранить свою работу. — Мужчина пожимает плечами. — Жизнь в дороге… непредсказуема.
Я ясно слышу его намек. Все, что происходит в туре, остается в туре. Это рок-н-ролл, детка.
— Как давно ты этим занимаешься, водишь гастрольные автобусы?
— Тридцать пять лет.
— Держу пари, ты многое повидал за это время. — Я ухмыляюсь, представляя, какие истории мог бы рассказать Чарльз.
— Так и есть. И каждая частичка этого уйдет со мной в могилу. — Он подмигивает дружелюбно, по-отечески, а затем отмахивается от меня. — Чувствуй себя как дома. Я вернусь утром.