Сближения
Шрифт:
– А баржа? – серьёзно спросила Ана.
– Что баржа?
– Ну как же, с баржей что было?
– Да ничего, – пожал плечами я, – всадил в неё ракету и пошёл домой.
– Жалко баржу… – печально сказала Ана, потом взглянула мне в глаза, не выдержала и прыснула.
Я тоже рассмеялся, потом неожиданно, повинуясь порыву, привлёк Ану к себе и стал целовать. Она закрыла глаза и положила мне руки на плечи…
«Плюх!» – ударила где-то внизу волна.
Я проснулся от счастья. Счастье наполняло меня, как пузырьки бокал шампанского. Было чертовски приятно лежать, ловить морской ветерок из открытой
Я повернул голову. Ана возилось в кухонном уголке. Рядом на столе стояла глиняная миска, разрисованная яркими попугаями, золотистый хлеб, сыр, запах оливкового масла…
Я тихо подошёл сзади, обнял её за талию, поцеловал в шею и сказал:
– С добрым утром, любовь моя. Выходи за меня замуж!
Ана вздрогнула, поставила сковородку на плиту и обернулась.
– Не сходи за ума! Мы едва знакомы!
– Я же лётчик!
– И что?
– Ну как что? «Воздушный бой быстротечен, но отличается ожесточённостью!» Надо скорее делать предложение, а то уведут!
– Не торопись. Может, недели через две ты от меня прятаться будешь…
– Нет!
– Откуда ты знаешь?
– Чувствую. И я серьёзно. У меня никогда не было… так.
– А ты не путаешь постель с чем-то другим? – серьёзно спросила Ана.
– Мальчик ли я, Каифа?
– Ты набит цитатами из книг, как Гугль…
– А тебе бы всё шутить!
– Ты хочешь серьёзно? Изволь. – Ана выключила плиту, присела у стола и закурила. – Сколько ты пробудешь на Мальте? Месяц? А что будет потом? Не знаешь? А я знаю: ты вернёшься в Москву, а я останусь в Валлетте, вот и всё супружество.
– Ну можно же что-нибудь придумать!
– Что? Ну разве что попросишь своего Путина, чтобы он выкопал Мальту из Средиземного моря и воткнул в каком-нибудь подмосковном водохранилище, он может… Ну почему мне так не везёт с русскими? Сначала муж… Только-только пережила, успокоилась, и нате! Теперь ты. Думаешь, это я от бабьей дури хихикаю? Нет, это чтобы не разреветься. Потому что ты видишь только начало, а я – конец. Да прекрати ты обниматься! Надень футболку и садись за стол, а то бутерброды остынут.
– А где она?
– Вон, в углу, я её постирала и погладила.
– Когда ты всё успела?
– Здесь встают на рассвете, потому что днём очень жарко, к этому быстро привыкаешь. Это кое-кто дрых, как медведь в берлоге…
– М-м-м, как вкусно!
– Тебе кофе с молоком?
– Ни в коем случае, только чёрный! Спасибо…
После завтрака мы вышли на балкон, Ана села в кресло.
– Какие у тебя планы? – спросила она.
– Никаких.
– У меня тоже выходной.
– Тогда давай просто валяться на кровати и ничего не делать!
– Я так и знала! Хорошенького понемножку. Нет, дорогой, сегодня у нас будет экскурсия.
– Согласен!
– И даже не спросишь, куда?
– С тобой – хоть на рельсопрокатный завод!
– На Мальте нет рельсопрокатных заводов, и вообще, не подлизывайся. Сегодня хорошая погода. Валлетту будем осматривать в дождь, а сегодня поедем на Гозо.
– Гозо? Кажется, это остров?
– Да, до него пятнадцать минут на пароме.
– Гозо так Гозо. А что мы там будем делать?
– Ну, во-первых, можно искупаться. В море вода холодновата, но на острове есть небольшое озеро с морской водой, она всегда тёплая. Рядом – известный на всю Мальту ресторан «Одиссей».
– Странное название…
– Так
– Не особенно.
– Я так и думала. Тогда я отвезу тебя в Джгантию.
– Джгантия… Господи, что за названия… Что это хоть такое?
– Самый древний храм-мегалит в Европе, построен задолго до Рождества Христова.
– Можно и в эту, как её, Джгантию, – пожал я плечами. – Поехали.
Паром на остров ходил каждые полчаса. Ана загнала байк в полупустой трюм и поставила рядом с несколькими легковушками.
– Пойдём наверх, – сказала она, – здесь душно и скучно.
– А билеты?
– Билеты мы купим на обратном пути, здесь так принято. Всё равно туристы не остаются ночевать на острове.
– А местные?
– Местные – страшные домоседы. На Гозо полно народа, который гордится тем, что ни разу в жизни не был на Мальте. Представляешь? Им ничего не нужно, живут в своём тихом и сонном мирке. Хотя, в этом есть своя прелесть, да ты скоро всё сам увидишь.
Порт Мджарр (ещё одно диковатое название!) не представлял собой ничего особенного, порт как порт. На холме торчали какие-то развалины, Ана сказала, что это форт Шамбрей и смотреть там нечего, потому что внутри современный отель и бассейн. Гозо ещё меньше Мальты и, чтобы приманить туристов, каждый облезлый камень объявлен памятником истории и снабжён соответствующей табличкой. Столица Гозо Виктория выстроена из того же желтоватого песчаника, что и Валлетта, и в ней так же мало зелени. Разглядывать церкви и фортификационные сооружения мне быстро надоело, и мы поехали купаться. А вот внутреннее море Гозо мне понравилось. Представьте себе озеро, отделённое от моря огромной скалой. Озеро мелкое, поэтому вода в нём хорошо прогревается. В скале на уровне воды есть довольно большое отверстие, соединяющее озеро с морем. В отверстии бурлит и шипит вода. При нас подвыпившая компания пыталась проплыть через тоннель на надувном матрасе, но он был заметно шире тоннеля, что и спасло пьяных дураков. Вода и пляж были замечательными, но вот берег застроили унылыми бетонными коробками наподобие наших гаражей, и это портило очарование места.
– Теперь в Джгантию, – объявила Ана, вытирая волосы полотенцем, которое она достала из кофра байка, – а потом – обедать. Не знаю как ты, а я проголодалась.
– Так может, сразу в ресторан? – предложил я.
– Нет, один ты сюда уж точно не выберешься. Храм небольшой, быстро посмотрим, и обедать.
Честно говоря, я никогда не понимал прелести архаичных сооружений. Храм Джгантии представлял собой груду огромных камней, сложенных в два кольца. Крыши не было. Ана объяснила, что никто не знает, какой народ построил этот мегалит. Археологи разводят руками: ниже культурного слоя финикийцев находят только пепел, оставшейся от невообразимо древней катастрофы. А поскольку ещё два похожих мегалита нашли под водой, то самые отважные археологи склоняются к мысли, что их построили атланты. Храм символизировал женское тело, причём вход с глубоким, но непонятным символизмом был сделан на месте влагалища. Развалины навевали скуку, а меня волновала близость красивой женщины, которая совсем недавно стала моей.