Сборник "Братство меча"
Шрифт:
— Чертова гордячка! — почти выплюнул Хорт и выскочил в сени.
Степаныч с Шуриком переглянулись и бросились в комнату. Глеб — следом за ними. Михалыч и Артем уже приникли к окну. По ту сторону решетки творилось нечто невообразимое. Вой, лай, шипение, предсмертный визг… Хоулеры метались по двору, как угорелые. Ведьмачки видно не было, только в отдалении вспыхивали и таяли хвосты серебристых искр от ее меча. Судя по частоте и амплитуде вспышек, там шел нешуточный бой. А вот Хорту даже от крыльца отойти не дали. Огромный зверь молча бросился на ведьмака со стороны ближних кустов. Правда, как выяснилось, хоулер переоценил свои возможности, попытавшись напасть в одиночку. Будь у него поддержка со стороны сородичей, все могло бы сложиться иначе. Сейчас же на глазах у «гладиаторцев» ведьмак плавно шагнул вперед и в сторону и рубанул по хребту пролетевшего мимо зверя. Хоулер в судорогах
— Гад вшивый! — выдохнул Михалыч, срывая с карабина арбалет. — Внутрь, значит, захотел! Щас ты у меня пойдешь…
Старые, перекосившиеся рамы открываться не хотели ни в какую. Михалыч не стал их упрашивать. Он просто приложился к стеклу табуретом — только осколки посыпались на подоконник и на пол. Хоулер обернулся, привлеченный звоном, и, завидев целящегося в него из арбалета человека, рванул в сторону как раз в тот момент, когда шеф ликвидаторов спустил курок. Болт разлетелся вдребезги, ударившись о кирпичную стену. Зверь же, не дожидаясь, пока Михалыч перезарядит оружие, набросился на решетку, решив, наверное, что она будет послабее входной двери. Возможно, он был прав — уж слишком жалобный хруст раздался при первом же его ударе по сваренным прутьям. Михалыч выстрелил навскидку, но хоулер уже исчез из оконного проема, а в следующий миг затрещала под тяжелым ударом решетка соседнего окна. Ликвидатор, поминая всех чертей, бросился туда, однако отвратительная морда зверя снова возникла в окне, около которого сгрудились «гладиаторцы». Новый удар. Тема, жалобно пискнув, попятился назад, расталкивая одноклубников, и распахнул дверь в кухню. Его тотчас же накрыли отборным матом. Судя по рычанию и треску, там тоже ничего хорошего не происходило.
— Сиди, где сидишь, и не высовывайся! — проревел кто-то. Кажется, Ленька.
Артем живо захлопнул дверь и забился в угол под зеркало. Глеб выхватил саблю. Ему почудилось, что решетка начинает шататься. Судя по тому, что во второе окно продолжали ломиться, к их гостю подоспела подмога. Самое время, чтобы проснуться в холодном поту и понять — все происходящее не более чем ночной кошмар…
— Какого хрена вы на него любуетесь? — заорал Михалыч. — Шугайте, пока не поздно! Оружие у вас на что?
Сам шеф ликвидаторов уже отбросил арбалет и взялся за меч, орудуя им, как шпагой. Руководствуясь его примером, Глеб сделал резкий колющий выпад. Клинок сабли прошел между прутьев, чуть-чуть не задев вовремя отпрыгнувшего хоулера. Зверь тряхнул головой, зашипел и снова атаковал неприступную решетку. По потолку топотали тяжелые лапы, из щелей между досками вниз сыпалась пыль и древесная труха — должно быть, кто-то из зверей пробрался на чердак. Потом хруст, лязг и торжествующий рев раздались за спинами «гладиаторцев».
— Что?..
— Третье окно! — почти простонал Михалыч. — Господи, я и забыл про него!
— Какое третье? — Глеб видел только два.
— Слева за занавесками еще комнатушка. Крохотная. Вроде чу…
Занавески видели все, но на них и внимание никто не обратил, порешив, что это глухая кладовка, как в городских квартирах. И, получается, ошиблись. А договорить Михалыч не успел. Сквозь распахнувшиеся занавеси в комнату, как вихрь, ворвалось что-то огромное и черное, сшибло с ног отчаянно вскрикнувшего Пашку и с рычанием покатилось по полу, опрокидывая табуреты. Ликвидатор бросился на выручку, но обо что-то запнулся и растянулся на паласе. Выскочивший из-за занавесок второй хоулер споткнулся уже об него. Это было какое-то безумие… Хоулеры выли. Артем и Шурик визжали. Пашка истошно орал — значит, пока был жив. В суматохе разглядеть что-либо, кроме темной массы, корчащейся под ногами, было невозможно, и Глеб, наплевав на зверей по ту сторону решетки, с размаху опустил саблю на горбящуюся тушу, искренне надеясь, что это все же хоулер, а не Степаныч. Жалобный визг подтвердил его предположения, и Глеб приложился еще
Издалека донесся высокий тонкий вой, закончившийся хрипом и бульканьем, а затем в поле зрения «гладиаторца» возникла смутная шатающаяся фигура. Человеческая, а не звериная.
— Не кувыркайся, — просипела фигура голосом шефа ликвидаторов.
Из окна с треском вывалилась решетка, уставшая сопротивляться напору снаружи, а вместе с ней куски кирпича. Добившийся своего хоулер сунул внутрь морду, заерзал, протискивая плечи. Михалыч, не обращая на него внимания, занес меч, но не ударил, а попросту рухнул на терзающего Глеба зверя сверху, всей тяжестью налегая на клинок. Кованое железо с хрустом вошло в тело твари, и та жалобно заскулила, бессмысленно задергалась. По щеке и шее «гладиаторца» потекло что-то горячее — не то слюна, не то кровь. Потом зверь затих и обмяк, придавив парня. На то, чтобы сбросить его, сил уже не оставалось. В ушах шумело, перед глазами зыбко колебались расплывчатые черные силуэты. Хоулер из окна, цепляясь лапами за батареи, ловко вползал в узкий проем. На кухне по-прежнему выли и орали. Глеб со вздохом покорился судьбе в ожидании скорой развязки, но время тянулось, как резина, а ничего не происходило. Михалыч не поднимался. Хоулер по-прежнему торчал в оконном проеме, визжал и стучал лапами по батарее. «Гладиаторец» сморгнул, пытаясь сфокусировать взгляд, и, наконец, понял, что торчит зверь там не по своей воле. Кто-то просто не давал ему попасть внутрь и, более того, медленно, но верно вытаскивал обратно.
Кто именно это был, Глеб так и не узнал, потому что на него все же нахлынула густая, душная темнота. Последним, что он услышал, были хлюпающие удары и резко оборвавшийся визг, а когда снова открыл глаза, вокруг было светло и тихо. Парень лежал не на полу под кучей безжизненных тел, а на ближайшей к двери кровати поверх покрывал. Над ним склонялась встревоженная ведьмачка. Выглядела она осунувшейся и вымотанной до предела. Серое, разом похудевшее лицо Инари было покрыто мелкими царапинками — словно иссеченное осколками стекла или ледяной крошкой. Где это ее так?.. На хоулеров не похоже…
— Жить будет, — вынесла вердикт дроу и отступила в сторону, поближе к выбитому окну, а на ее месте сгрудилась целая толпа. Князь, Петрович, Никита, Вован… Артем и Шурик, подозрительно пошмыгивающие носами, тоже были здесь. Значит, живы остались, черти.
— Как самочувствие? — отрывисто спросил Иван. — Нормальное? Ну, и напугали же вы нас!
Глеб слабо поморщился — дескать, все в порядке. Руки-ноги, правда, были, как ватные, но в целом вроде ничего.
— Пашка где? — язык плохо его слушался.
— Там, — Иван махнул рукой в сторону противоположной стены. — Отлеживается. Он легче отделался. Повезло, наверное…
— Наверное, — согласился Глеб, не желая вдаваться в подробности. Даже при воспоминании о происшедшем его начинало трясти. — Михалыч как? В порядке? Без него мне бы каюк настал.
«Гладиаторцы» опустили глаза, Никита насупился. За всех ответил Вован.
— Шеф чуток не дождался помощи… Помер он.
Глеб болезненно зажмурился и застонал.
— Проклятье!
— Отдыхай, — распорядился Иван. — И вообще все сейчас ложатся и отсыпаются. Часов шесть — больше дать не могу. Потом уходим.
— Куда пойдем-то?
— Пойдете вы к нам на базу, — сказал вместо Князя Вован. — Она тут недалеко. И нам проще — не придется потом еще за семь трупов отчитываться, и вам спокойнее. Посидите там, позагораете, пока мы с Большой Землей свяжемся и решим, куда и как непредвиденных гостей отправлять. Своим ходом домой добираться вам будет ох как проблемно…
Глеб не собирался больше спать — и без того, наверное, часа четыре провалялся в отключке, но организм все решил за него. Веки наливались свинцовой тяжестью, и «гладиаторец» даже не заметил, как снова провалился в черную пропасть беспамятства.