Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10

Коннолли Джон

— Я сделал все правильно, — сказал Неддо. — Наверное, впервые.

— На что вы надеялись? На прощение?

— Возможно.

— "На земле они никогда не обретут мир и отпущение грехов, — процитировал Брайтуэлл. — И не порадуются они своей поросли; и увидят убиение своих любимых; станут оплакивать, глубоко переживать тлен своих сыновей; и молить будут вечно; но не обретут ни милости, ни мира".

— Я знаю Еноха так же, как и вы, но я не такой, как вы. Я верю в Святое причастие и милость к грешникам...

Брайтуэлл отступил в сторону, пропуская женщину. Неддо слышал о ней, но никогда

не видел ее. Если бы не предубеждение, она могла бы показаться ему красивой. Теперь же, оказавшись лицом к лицу с ней, он испытывал только страх и ужасную усталость, которая помешала ему даже попытаться спастись.

— ...и воскрешение, — продолжал Неддо, ускоряя речь, — и вечную жизнь. Аминь.

— Вам следовало бы сохранять верность, — не выдержал Брайтуэлл.

— Верность? Кому, вам? Но я-то знаю, каков вы. Я обратился к вам в гневе, в горе и печали. Я ошибался. — Неддо начал новую молитву: — О мой Бог, я искренне сожалею о всех моих грехах, потому что они оскорбили тебя...

Женщина исследовала инструменты Неддо: скальпели, маленькие лезвия. Неддо мог слышать, как она перебирала их, но он не смотрел на нее. Вместо этого он упорно пытался довершить свою покаянную молитву, но тут Брайтуэлл заговорил, и слова замерли на губах Неддо.

— Мы нашли все.

Неддо прекратил молиться. Даже теперь, перед лицом приближающейся смерти, полный раскаяния, он не смог сдержать интереса.

— Неужели? — изумленно проговорил он.

— Да.

— Где? Я хотел бы знать.

— Седлец. Никогда не покидал пределов склепа.

— Сколько поисков, а статуя никуда не двигалась. — Неддо снял очки и, грустно-грустно улыбаясь, посетовал: — Как бы мне хотелось увидеть ее, взглянуть после всего, что слышал, и всего, что читал.

Женщина нашла тряпку. Она пропитала ее водой из кувшина, затем встала за Неддо и воткнула кляп ему в рот. Он попытался сопротивляться, цепляясь за ее руки и волосы, но она оказалась слишком сильной.

Брайтуэлл присоединился к ней, прижав руки Неддо к стулу, и всем своим весом силой удерживал тело старика. Холод скальпеля коснулся лба Неддо, и женщина начала резать.

Глава 23

Мы летели в Прагу через Лондон. Самолет приземлился далеко за полдень.

Стаклер был мертв. Сразу же после нашей встречи с Босвортом в Нью-Йорке мы взяли напрокат машину и направились на север к дому Стаклера. Но к тому времени, как мы добрались туда, все уже кончилось. Полиция была на месте, и у нас не заняло много времени узнать, что коллекционер и все его люди убиты, а в груди большой статуи из костей в его хранилище зияет отверстие.

Вскоре уже в Бостоне к нам присоединился Эйнджел, и мы отправились в Европу вечером того же дня.

Мы устояли перед соблазном сразу же поехать в Седлец, расположенный приблизительно в сорока милях к востоку от Праги, так как следовало сначала сделать некоторые приготовления. Кроме того, мы усталые и голодные. Мы зарегистрировались в маленькой, удобной гостинице в части города, известной как Мала страна. Как поведала нам молодая женщина у стойки регистрации, в переводе это означало «Малый город». Совсем рядом от нас, с улицы под названием Уджезд на Петрин холм поднимался небольшой фуникулер. По улице Уджезд

грохотали старые трамваи, их дуги иногда искрились, соприкасаясь с проводами, наполняя воздух запахом свежей гари. Улицы были мощены булыжником, а на некоторых стенах оставили свои художества любители граффити. Лед на Влтаве еще не сошел, и в укромных уголках лежали остатки снега.

Пока Луис что-то выяснял и куда-то ходил, я позвонил Рейчел и сообщил, где я. Было уже поздно, и я волновался, что разбужу ее, но мне не хотелось вот так просто уехать из страны, не дав ей об этом знать. Похоже, ее больше беспокоил наш пес, но он преспокойно остался у соседа. Сэм чувствовала себя превосходно, и они все планировали навестить сестру Рейчел на следующий день. Рейчел была какая-то мягкая и тихая сегодня и больше походила на себя прежнюю.

— Мне всегда хотелось увидеть Прагу, — призналась Рейчел через некоторое время.

— Я знаю. Возможно, в другой раз.

— Как долго ты пробудешь там?

— Пару дней.

— А Эйнджел с Луисом с тобой?

— Да.

— Забавно, не правда ли, ты сейчас где-то в Праге и они с тобой вместо меня? — Ее голос выдал ее. Она вовсе не находила ничего забавного в этом.

— Ничего личного, — грустно пошутил я. — И номера у нас разные.

— Это звучит убедительно. Может, когда ты вернешься, ты приедешь сюда и мы сможем поговорить.

Я заметил, что она не сказала: «когда» или «если» она приедет домой, но я не стал уточнять. Я съезжу в Вермонт по возвращении, и мы поговорим, и, возможно, я вернусь назад в Скарборо уже один.

— Наверное, это неплохая мысль.

— Ты не говоришь, что ты хотел бы этого.

— У меня никогда не случалось так, чтобы кто-то предлагал мне поговорить, и после нашего разговора мне становилось лучше, чем до этого.

— Но так не должно случиться на этот раз?

— Надеюсь, нет. Я должен идти. Я увижусь с тобой, когда вернусь.

— Ладно.

— До свидания, Рейчел.

— Пока.

Мы заказали столик в ресторанчике под названием «У Модре Качники», или «Синий утенок», расположенном на неприметной улочке в сторону от Уджезд. Ресторанчик был обильно задекорирован портьерами, коврами и старыми печатными изданиями, а зеркала зрительно увеличивали пространство в этом небольшом помещении с низкими потолками. Меню содержало много дичи, на которой специализировался ресторан, так что мы ели утиные грудки и оленину, различное мясо под всевозможными соусами из черники, можжевельника и рома с Мадейры. Мы разлили по бокалам бутылку красного вина «Франковка» и ели в относительной тишине.

Мы еще не успели доесть жаркое, как в ресторан вошел мужчина, и хозяйка показала ему наш стол. Вошедший незнакомец походил на малого, сбывавшего краденые сотовые телефоны на Бродвее. Кожаный пиджак, джинсы, отвратительной расцветки рубашка и заросший подбородок, что-то среднее между «забыл побриться» и «совсем не бреюсь, бродяжничаю». Впрочем, комментировать его внешний вид вовсе не входило в мои планы. В его пиджак легко поместились бы два меня, если бы кто-то сумел найти способ раздеть его нынешнего владельца, не разорвав на части пиджак в процессе раздевания, потому как кожа, казалось, растянулась на нем до предела своих возможностей.