Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10
Шрифт:
От донца стакана на столике образовалось влажное кольцо, в котором О’Рурк сейчас указательным пальцем выписывал узоры.
— О чем ты думаешь? — полюбопытствовал я.
— Думаю, что тебе стыдно должно быть иметь клиента, который чувствует себя незащищенным.
— Это почему?
— Мне не нравятся скопления по общему признаку. Некоторые из пациентов Клэя подвергались насилию. Одной из тех пациенток была дочь Меррика.
— Следовательно, дочь Меррика подвергалась насилию? Такое возможно, но все-таки не обязательно.
— Затем Клэй исчезает, а заодно и она.
— А насильников так и находят.
Он пожал плечами.
— Я лишь хочу сказать: когда с расспросами
— Допустим, у тех, кто те преступления совершал.
— Точно. Может оказаться полезным. Пока неизвестно, кто может начать оборонительные действия и через это засветиться.
— Проблема в том, что Меррик — не собака на поводке и неподконтролен. У меня сейчас за клиенткой присматривают сразу трое. Для меня главное — беречь ее безопасность.
Бобби встал.
— Ты поговори с ней. Объясни, что намерен сделать. А затем давай возьмем его за жабры и посмотрим, что произойдет.
Мы пожали друг другу руки, и я поблагодарил его за помощь.
— Ты давай не особо обольщайся, — одернул он. — На все это я иду ради детей. Уж прости за прямоту, но если вдруг рванет и я при этом увижу, что хреновый сапер — это ты, то я сам же тебя и арестую.
Наступило время ехать на раут Джоэла Хармона. С дороги я позвонил Ребекке и поделился с ней изрядной долей полученной от О’Рурка информации насчет Меррика, а также примерными своими планами на завтра. Ребекка после нашего с ней разговора успела немного остыть, хотя по-прежнему настаивала, чтобы мы с ней развязались как можно быстрее.
— Мы устроим с ним встречу, после чего его возьмут копы, — сказал я. — По закону штата о защите от посягательств, если вы подвергаетесь запугиванию или вам три раза или более противостояло одно и то же лицо, в дело имеет право вмешаться полиция. Я считаю, инцидент с окном под эту категорию тоже подпадает. Да еще я видел, как он шпионит за вами на Лонгфелло-сквер, что тоже можно привести в качестве аргумента. И того, и этого должно оказаться достаточно, чтобы за нас вступился закон.
— То есть мне придется обратиться в суд? — спросила она.
— Утром первым делом подайте заявление о домогательстве. В любом случае оно подается до регистрации жалобы в суде. Тогда мы сможем обратиться в окружной суд, чтобы нам там выдали временный ордер на экстренную защиту, после того как ваша жалоба зарегистрирована. Я кое с кем об этом уже переговорил, завтра к вечеру все для вас будет готово. — Я дал ей координаты О’Рурка. — Будут назначены день и время слушаний, а содержимое жалобы вместе с повесткой в суд вручено Меррику. Это могу сделать я или, если вы предпочитаете, это может сделать служба шерифа. Если Меррик приблизится к вам после того как выдан ордер, это будет квалифицировано как преступление класса «Д» с наказанием до года тюрьмы и максимальным штрафом в тысячу долларов. Три прецедента нарушения, и наказание уже пять лет.
— Все равно как-то недостаточно, — усомнилась она. — А нельзя просто взять его и устранить, сразу?
— Тут вопрос деликатный, — пояснил я. — Понятно, он перешел грань, но этого все же недостаточно для присуждения срока. Мне так кажется, последнее, чего он хочет, это рискнуть снова оказаться в тюрьме. Человек он опасный, но у него были целые годы на то, чтобы поразмыслить о своей дочери. Это он ее проглядел, но возложить вину и отыграться хочет на ком-то другом. И начать, возможно, решил с вашего отца, потому что до него дошли слухи и он, вероятно, прикидывает, а не могло ли что-то подобное случиться и с его девочкой, пока она была на его попечении.
— А поскольку моего
— Не обязательно. Хотя потом с вами, возможно, захочет поговорить полиция. Джеки на всякий случай будет находиться рядом с вами.
— На случай, если все пойдет не так, как вы спланировали?
— Просто на всякий случай, — повторил я без привязки к чему-либо. Я чувствовал, что подвожу ее, но поделать больше было нечего. Да, действительно, я мог договориться с Джеки Гарнером и братьями Фульчи, чтобы они изметелили Меррика в хлам, но это бы значило опуститься до его уровня. А теперь, после разговора с О’Рурком, было и еще кое-что, что не давало мне использовать против Фрэнка Меррика силу.
Неким странным образом я испытывал к нему жалость.
Глава 11
Та ночь оказалась щедрой на звонки и вызовы. Быть может, этого Меррик всю дорогу и добивался. Именно поэтому свое присутствие у дома Ребекки он обозначил так явственно, что оставил на окне потеки крови и напустил меня на Джерри Лежера. Были и другие происшествия, о которых я тогда не знал. Накануне перед окнами конторы Элвина Старка, бывшего адвоката Ребекки, за ночь оказались пучком вывешены четыре дохлых вороны. Той же ночью кто-то вломился в «Мидлейк центр». Все вещи были целы, но неизвестный с неторопливой обстоятельностью пошарился в делах, и далеко не сразу удалось заново все систематизировать и установить, что же именно из них пропало. Бывший терапевт Клэя доктор Коссюр, проезжая по мосту, оказался притерт к обочине человеком, внешность которого по описанию сходилась с Мерриком. Поджав машину врача к бордюру, человек опустил окошко своего красного «Форда» и спросил, нравятся ли ему птицы и знает ли он, что его покойный соратник и друг, доктор Дэниел Клэй, якшался с педофилами и всякими извращенцами.
Фрэнку было все равно, причастны эти люди или нет. Он хотел лишь посеять сомнение и страх. Ему хотелось пугающе всовываться в людские жизни и высовываться из них, пожиная молву и полуправду, понимая, что такой компактный город, как Портленд, достаточно скоро забурлит слухами и люди, на которых он охотится, вскоре зажужжат, как пчелы в потревоженном улье, грозящем вот-вот опрокинуться. Меррик полагал, что у него все под контролем, а с тем, что нет, он управится, — но он заблуждался. Им манипулировали точно так же, как и мной, а браздами на самом деле не владел никто, даже таинственный клиент Элдрича.
И вскоре начали гибнуть люди.
Джоэл Хармон обитал в большом доме при съезде с Бэйшор-драйв в Фалмуте; здесь были свой отдельный причал и швартовка для белой красавицы-яхты. Портленд в свое время звался Фалмутом — с конца семнадцатого века, когда пламенный баск Сен-Кастен, встав во главе местных индейцев, в ряде столкновений одолел английских колонистов и в результате пожег город, — до конца века восемнадцатого, когда все вернулось на круги своя. Теперь часть города, носившая старое название, являлась одним из наиболее зажиточных пригородов Портленда, а также центром лодочного спорта. Портлендский яхт-клуб, один из старейших в стране, размещался у Фалмута на носу, под прикрытием длинного узкого Клэпборд-айленда — острова, состоящего фактически из двух частных владений, возникших на исходе девятнадцатого века, когда железнодорожный магнат Генри Хьюстон возвел здесь себе летний особняк в десять тысяч квадратных футов — «коттедж», как он скромно его поименовал, внеся таким образом лепту в превратность представления об этом слове для данной части света.