Сборник "Чарли Паркер. Компиляция. кн. 1-10
Шрифт:
– Еще бы, – с нажимом повторил он.
Он чего-то ждал. Уилли прислушался: со стороны конторского закутка доносился голос Арно. Тот тарахтел куда оживленнее, чем Уилли. Похоже, спецагенту Сидре Льюис непросто вставить в этот словесный поток хотя бы словечко.
Что ж, милости просим, привыкайте. Мы вас к себе не звали.
Наконец Брюс вроде как уяснил, что Уилли с лету не раскрутить на признание во всех нераскрытых преступлениях, перечисленных в уголовном кодексе, и возобновил свои расспросы.
– То есть,
– Они взяли бы от силы пару сотен. Это с учетом мелочи.
– Н-да, хапнули они горя за пару сотен. Не могли попытать счастья в другом месте, где полегче.
– У нас нет камеры.
– В смысле?
– Видеокамеры слежения. Мы ими не пользуемся. Во многих местах они нынче установлены, а у нас вот нет. Может, налетчики потому и решили: коли так, то чем черт не шутит, почему бы не попробовать.
– Крутые времена, крутые меры.
– Типа того.
– Эти двое показались вам отчаянными?
– Дружеского настроя я у них точно не заметил, – подумав, ответил Уилли. – А насчет отчаянности судить не берусь.
– Я имел в виду: они, по-вашему, действительно остро нуждались в деньгах?
– А кто в них не нуждается, – простецки пожал плечами Уилли.
– Верно. Только у нашего общего приятеля, которому проломили голову, уже было рассовано по карманам около пяти сотен, не говоря о довольно дорогой марке пистолета. Так что он не производит на меня впечатление бедолаги, рискнувшего от безденежья вот так взять и наброситься на автомастерскую, не рассчитывая при этом на серьезный навар.
– Про то, что на уме у преступника, не мне судить. Это ваша епархия.
– Не вам судить, говорите?
Фраза отчего-то показалась Брюсу смешной. Он даже рассмеялся деревянным неестественным смехом – как будто бы кто-то написал перед ним на бумажке: «Ха. Ха. Ха», а затем подставил к его голове револьвер и скомандовал зачесть это вслух.
– А что же насчет машины? – отсмеявшись, задал вопрос Брюс.
– Что именно?
– Из того, что вы рассказали полиции, сюда они приехали на автомобиле, на котором впоследствии скрылся тот второй сообщник. Зачем им понадобилась машина, если одна у них уже была?
– Кто их знает. Может, они планировали ограбление и хотели… запутать следы, что ли. Построить все так, чтобы нельзя было увязать с ними.
– То есть получается, они замышляли убить вас и вашего напарника, чтобы вы потом не могли опознать их или ту машину?
– Потому-то одному из них вместо шляпы на голову нахлобучили молоток. Послушайте, мистер Брюс…
– Я предпочитаю, чтобы меня называли «специальный агент Брюс».
Уилли флегматично поглядел на Брюса. Секунду-другую между ними стояла напряженная тишина, после чего Уилли с нарочито протяжным вздохом продолжил:
– Специальный
– Да, знаю. Вы герои. Там снаружи уже топчется корреспондент из газеты, думает отснять вас для прессы. Вы прославитесь. Хорошая реклама для бизнеса.
– Да уж, – неохотно произнес Уилли.
– Что-то не вижу радости, – заметил Брюс.
– Кому она нужна, такая радость?
– Вот именно, – ощерился улыбкой Брюс. – Это я и хочу уточнить. Кому она нужна? Если не вам, то тогда, может, вашему партнеру по этой операции?
– Я не понимаю, о чем вы.
– Неужели? Кто вас фактически выкупил, когда много лет назад вы находились в бедственном положении? Ваша бывшая жена, насколько помнится, хотела, чтобы вы продали свое дело и за счет этих средств рассчитались с ней при разводе. Не так ли? Удача вам тогда ни в коей мере не благоволила, и вдруг р-раз! У вас появились отступные, которые вы отдали ей без продажи вашей мастерской. Спрашивается: откуда взялись деньги?
Специальный агент Брюс, судя по всему, прекрасно осведомлен о бизнесе Уилли. Если на это шли деньги, которые Уилли добросовестно платил как налогоплательщик, то имело ли смысл их отдавать?
– Мир не без добрых людей, – сказал он вслух. – Нашелся и по мою душу добрый самаритянин.
– Как его звали?
– Он был от агентства. А имен я не помню.
– Тогда я подскажу. Инвестиционное бюро «Последняя надежда». Фирма-однодневка, просуществовавшая не дольше мотылька.
– Чтобы меня выручить, хватило и такого срока. Для меня это единственно важно.
– А свой долг вы вообще выплатили?
– Пробовал. Но вы же сами сказали: «Последней надежды» больше нет. Умерла.
– Неудивительно, при ее склонности ссужать направо-налево деньги, а затем не взыскивать с должников. Название тоже странноватое, вам не кажется?
– Мне до этого дела нет. Я свой долг задекларировал, так что ко мне никаких претензий.
– Интересно, а кто владелец этого помещения?
– Риелторская фирма.
– «Лерой Франк пропертиз», акционерное общество?
– Так точно.
– И за аренду вы платите Лерою Франку? Интересно, сколько?
– Полторы тысячи в месяц.
– Немного, за такой-то простор.
– Достаточно.
– А с Лероем Франком вы никогда не встречались?
– Вы думаете, если б я работал в одном из небоскребов Трампа, я бы виделся лично с Дональдом?
– Отчего бы нет, если б он был вашим другом.
– Не думаю, что Дональд Трамп водит дружбу со многими из своих съемщиков. Он же Дональд, а не…
– А не Лерой Франк, – проворно закончил фразу Брюс.