Сборник эссе
Шрифт:
Очередная плакальщица о всеобщей пассивности — 27-летняя сутулая девушка с психологическим дипломом — распространила по интернету весьма грамотный призыв на флешмоб в Москве.
Для начала она укорила сограждан в том, что они не живут реальной жизнью и смотрят на мир через Ютуб. Затем она обозвала их ленивым и неинтересным поколением. Затем — дала им шанс исправиться и доказать, что они еще на что-то способны. Для этого они должны были всего лишь склеить из картона цилиндры и явиться к памятнику Пушкину в назначенный ею день.
На фоне запланированной толпы ряженых девушка собиралась отрекламировать фирму по производству умывальников.
…Я вынужден констатировать, что сегодня вокруг нас роится целое потерянное поколение, ушибленное в юности из-за угла пыльным психологизмом. Их вырастили в искусственной атмосфере тренингов, им внушали, будто взрослых людей действительно можно бесконечно и невозбранно чабанить Психологическими Техниками — и они уверовали в эту абсурдную мысль.
Стоит отметить, что все последние два десятилетия Психологические Техники По Воздействию На Сознание строились на единственной, простой до идиотизма схеме:
1) грубо наорать на жертву, что она сопливое ничтожество,
2) милостиво дать ей шанс доказать, что она всё же на что-то годна. Пусть отважно купит эти джинсы. Пусть выйдет на площадь вся в розовом и этим взорвет систему изнутри.
Эта разводка по определению вызывает вопросы. Например: кто, собственно, такой автор призыва, чтобы ставить оценки целым массам современников? И почему для того, чтобы угодить очередной сутулой девушке, современники должны бесплатно вылезать в сырость и там выкладывать из своих тел геометрические фигуры?
Ответа на эти вопросы, разумеется, никогда не существовало. Поэтому особая лженаука, которую проф. Инъязов ядовито называет «призыводством», с первых дней своего существования делала ставку на воспитание в жертвах комплекса детской неполноценности. Тысячи сутулых мальчиков и девочек, получив в мутные годы дипломы специалистов по «работе с людями», принялись по-родительски прикрикивать на современников, упрекая их в глупости, неудачливости и трусости.
Некоторое время призыводство на постсоветском пространстве процветало: с его помощью удавалось не только продавать кроссовки, но и менять власть. Далее, однако, произошло то, что должно было произойти: наступил кризис перепризыводства. Массы устали беспросветно доказывать непонятно кому непонятно что — и перестали откликаться.
Собственно, этому событию мы и обязаны появлением дивного оксиморона «Пассивное Быдло», которым сутулые Контролёры Сознания обиженно клеймят современников.
Если в период, когда на их разводки велись, критерием быдлости аудитории считалась её управляемость — то сегодня её уже зовут быдлом за неподконтрольность. Если раньше, самовольно вставая на раздаче полноценности, Контролёры Сознания собирали с жертв любые бонусы — то сегодня их терзает чувство, что пассивное быдло достигает полноценности зайцем, не отстегивая им за проезд.
Страдающих экспертов можно понять и простить: их мучения неподдельны. Они подобны ломкам старых жуликов по сладким лохам перестроечных времен. Для общества, однако, важнее другое.
Дело в том, что общественность снова получила ораву совершенно устаревших молодых специалистов. А это значит, что в ближайшие годы их предстоит долго и трудно реабилитировать. Мы уже потеряли в прошлом веке поколения вымуштрованных дворецких
Слово о Писдействии
В последние дни Истинного Учителя Истины (то есть меня) было трудно застать на месте: я закупал подарки к Новому году для Секретариата, многочисленных родных и обитателей колхоза им. Баграмяна. В тот момент, когда в автомобиль был погружен последний подарок из списка — набор "Юный биолог" для пятилетнего Ярослава Альбрехта Покоя — в моём телефоне сработала напоминалка, и я поспешил домой принимать пациента.
Пациент оказался носителем классического парадокса сорокалетних: он достиг Успеха в Жизни — и пришел пожаловаться на её несправедливость.
— Я никак не могу похудеть, — декламировал он хорошо поставленным голосом, — несмотря на то, что провожу в спортклубе по десять часов в неделю и ограничиваю себя в еде. К сожалению, жизнь устроена несправедливо: пока мы молоды, мы убиваем свой организм никотином и работой, чтобы получить возможности. А когда у нас есть возможности, здоровье уже подорвано…
— И не говорите, голубчик. — посочувствовал я, задумчиво сгибая и разгибая подкову.
— Я тут даже в своем блоге написал. Сижу я на пляже в Мармарисе, — продолжал декламировать гость. — И вот молодые, сочные такие девушки в бикини играют в баскетбол, и у них все прыгает. Им так хочется понравиться, но как это сделать в одних плавках?
— А каким спортом вы занимаетесь? — поинтересовался я.
— Плаванием. — кокетливо ответил посетитель. — Мне иначе нельзя, у меня позвоночник. Нет, не перелом — но ноет.
На этом месте я всё понял и достал свой верный посох. С писдеятелями нечего церемониться, если хочешь им по-настоящему помочь. После получасового забега по дому, розарию и окрестному парку с форсированием трех заборов пациент выглядел удивительно посвежевшим.
Писдействие — особо извращенная форма лени, внедренная на нашу Планету, разумеется, Внеземными Цивилизациями. Закомплексованная негуманоидная фантазия породила уникальную формулу превращения человека в посмешище. Инфицированные писдействием замещают любой результат декламированием бесконечной саги о его упорном достижении — и на основании этого выклянчивают у окружающих такое отношение к себе, будто цель уже достигнута.
Вводя термин для обозначения перверсии, проф. Инъязов учел, что писдеятели в последнее время всё чаще отчитываются посредством печатного слова — в дневниках и переписке. Дело в том, что утомленные докладами близкие писдеятелей рано или поздно запрещают им пение автобиографических саг вслух.
Писдеятельность всеохватна. Помимо наиболее распространенного ее вида — Худения — существует также Написание Книги, Отыскание Достойной Работы и — в особо запущенных случаях — Уезжание Отсюда Нафиг. Даже неспециалист легко вычислит писдеятеля по манере речи: описывая свои подвиги в борьбе за недостигнутое, он почти никогда не использует факты и всегда — категорию времени. Вы не дождетесь от него признания, что вчера он выжал штангу в сто двадцать килограммов. Нет: он "провел в джиме три часа". Писдеятель никогда не написал четыре главы — ему не до того, он десять часов работал над текстом. Он никогда не посетил пятерых работодателей — зато Весь День искал работу и зверски устал.