Сборник эссе
Шрифт:
Но сегодня настоящая элита в большинстве передовых стран — уже достояние истории. Класс, пытающийся притвориться ею теперь от Чукотки до Аляски, в значительной степени состоит из тех, кого проф. Инъязов ласково зовёт «Национальной Улитой». Это название дано им в честь трудолюбивого моллюска, настоящего мужика и простой женщины одновременно, своими силами без устали возводящего свой дом и даже норовящего возделать чей-нибудь сад (если с ним не бороться). Среди этих моллюсков встречаются огромные, осваивающие значительные объемы зелени — но в одной раковине всё равно помещается не больше одной особи.
У представителей Национальной Улиты совсем нет мании величия —
Их появление не случайно. Ещё 20 лет назад именно наличие во власти маньяков, отождествляющих себя с государством, считалось в десятках стран мира главным препятствием на пути к всенародному кутюру. Люди, видящие только общее благо, неспособны увидеть маленького человека, повторяли трибуны. Они неспособны понять чаяния народа и реализовать их.
Что ж. Современной Национальной Улитой все народные чаяния реализованы: её быт выглядит грёзой привокзального таксиста, уснувшего под Тимати. Её котлам позавидует любой; её умение вести дела и отжимать девайсы впечатляет; её дома совсем не позорны; её жизнь удалась.
Конечно, это не совсем то, что требуется для модернизации великих держав накануне всемирных потрясений. Но винить Национальную Улиту этих стран не за что. В силу самой своей гипердемократичной природы, за какое бы славное дело она ни взялась — она всё равно будет думать о простых человеческих ценностях: своём доме, семье, друзьях. Поэтому нечего удивляться, что все ценности оказываются сосредоточены в итоге именно у перечисленных категорий.
Справедливости ради надо признать, что Национальная Улита не ограничивается чиновными кабинетами и придворными фондами. В наиболее ярких противниках власти примат простых человеческих радостей при случае проявляется не менее сильно. Достаточно вспомнить печальный случай в Российской Федерации, когда целый ряд гонимых лидеров широчайшего идейного спектра с рычанием и чавканьем набросился на одну-единственную халявную фотомодель.
…К сказанному остаётся добавить, что именно засильем Национальной Улиты объясняется отсутствие в окружающем нас воздухе такой тонкой материи, как национальная идея.
Вообще-то, как показывает История, любая идея может стать национальной. Но для этого совершенно необходимо, чтобы её реализатор взял в дело всю нацию.
…В сущности, это всё, что я хотел бы сказать об элите.
Своличизм, или В защиту свободы
— А вот я не знаю, что выбрать. — заявила Истинному Учителю Истины (то есть мне) энергичная девушка лет 18, неустановленным ветром занесённая в мой кабинет. — На банковское пойти или на е-менеджмент?
Увы, я видел в ней лишь искреннюю любовь к детям, тягу делиться знаниями и открывать таланты, глубокое терпение и веру в людей. Мне пришлось сказать гостье жестокую правду.
— У вас задатки и склонности педагога, дитя моё. — констатировал я. — и вы это знаете.
— Ну мало ли у кого какие задатки. — предсказуемо обиделась пациентка. — Я же свободная личность. У меня есть выбор, как жить. А я выбрала
Терпение Гиперкуба тоже имеет свои пределы. Я цинично ухмыльнулся и бухнул о стол волшебным зеркалом, в котором гостья увидела себя в обоих вариантах грядущего. Пока она корчилась в терапевтическом ужасе, я налил себе кофе со льдом и задумался.
Пациентка, в сущности, пала невинной жертвой чудовищного инопланетного вируса, придуманного Внеземными Цивилизациями для вящего морального опускания Человечества. Этот вирус призван задушить в зародыше самое ценное, что у нас есть — стремление к свободе.
Проф. Инъязов называет этот вирус словом «Своличизм» — имея в виду навязчивые заявления больных о том, что они Свободные Личности. Болезненность состояния прекрасно иллюстрирует следующее явное противоречие: инфицированные одновременно верят и в то, что они свободны, и в то, что они не в силах что-либо изменить.
Тут необходимо сделать пояснение. Человек как вид отличается от ламантина именно тем, что преобразовывает окружающую среду, а не плывёт вдоль течения, выедая встречные ракушки. Собственно свобода как раз и означает священную обязанность сознательно измененять мироздание, исправляя его — ни больше ни меньше. Отказываясь это делать, человек просто расписывается в своей подчинённой позе.
…В течение всей истории Человечества, разумеется, находились силы, пытавшиеся если не убить понятие свободы совсем, то уж по крайней мере втулить людям, что конкретно им она не нужна. С точки зрения античной экономики, к примеру, большая часть населения планеты вообще не могла быть людьми — это мешало бы меньшей части достойно жить. Античная философия, выполнявшая роль интеллектуального беллиданса при столиках древних эффективных менеджеров, послушно изобретала соответствующую этику. Она крайне доходчиво объясняла, что раб не имеет не то что права, а даже склонности к свободе — ему достаточно стабильного хозяина, приличной лежанки и шашлыков по выходным.
Правда, видный деятель очевидности Спартак и его коллеги, казалось, наглядно опровергли это положение — но античная мысль выкрутилась, объясняя, что «Спартак сам во всём больше походил на образованного римлянина, чем на варвара. Но он связался с быдлом, и это его погубило».
Тем не менее, как показала История, Человечество не думало сдаваться. Несмотря на профессиональный менеджмент, в мире исчезло рабство, исчезла потрясающая неграмотность и темнота, исчезли эпидемии, начали крошиться языковые барьеры. Один за другим исчезали аргументы, обосновывавшие разницу между бароном, который имеет право на войну с Англией, и унтерменшами, чья участь держать подсвечники. Более того: в начале двадцатого столетия значительная часть Человечества начала демонстрировать ужасающую способность к осознанному коллективному преобразованию Вселенной. Рабочее быдло при станках, дуры-бабы и даже ниггеры принялись переписываться между собой через континенты, строить совместные планы и вообще плести заговоры против приличных людей, строящих гармоничный пирамидальный мир.
Разумеется, это напугало Внеземные Цивилизации до одури: они поняли, чем это пахнет.
В последний раз попробовав разделить Человечество на резвящееся начальство и послушное быдло в 1914–1945 гг. — враги отказались от лобового подхода и изобрели окольный. Так родился своличизм. Как и положено зелёным гуманоидам без чести и совести, инопланетяне вывернули понятие свободы наизнанку — и сделали так, что она начала означать отказ от сознательной жизни в пользу какого-то затяжного вкусопоощрения.