Сборник фантастических историй
Шрифт:
– Чего не понять? Что бы они всё за тебя делали, так ведь?
“Смотри-ка, а и не подумаешь, что ему уже тыща лет. Мозги имеются”, – подивился такому грамотному ответу Складырь. Он попрощался с новым работником и отправился в свой терем.
– А рабов брать? – крикнул ему вслед Лупарь, – в моё время, рабство было модной новинкой.
– Не надо. Рабы обесценивают труд настоящих квали..квали..тьфу…цированых работников, – отказался Опивец.
– Эх-ма, а в моё время, мы мечтали, что наступит будущее и всё за нас будут
В тот же день Складырь вколотил возле терема табличку – Временно Низзя! Учёт.
Подходившие испить зелёного вина, гости толпились возле этой таблички и выстраивались в длинную очередь. Тех, кто шёл через Перекрёст, подстерегал охотник за головами, он же древний мертвец Лупарь, и предлагал жизнь или работу. Почему-то, многие выбирали жизнь и шли мимо, даже когда он показывал им объявление.
– Не так делаешь, – подсказал ему случившийся мимо Альхен. – ты им льготы сули, льготы. Отпуск, лечение, жалование, подарки, понимаешь? Работников надо заинтересовать.
– Понял, – хлопнул себя по голове Лупарь и чтобы не мелочиться начал предлагать льготы, сразу все и помногу, целый мешок льгот. Или, как он назвал, замануху – льготмешок. Он даже вывеску повесил перед Перекрёстом, чтобы никого не обидеть – ”Льготмешок обязательный для всех работников”.
Всё равно шли мало и неохотно, а однажды Лупарь приволок к Опивцу и вовсе безголового.
– Зачем мне работник без головы? Это же глупость! – обиделся Складырь.
– Да это не я его. Это он таким приехал. Он всадник.
– Всадник без головы?
– Ну.
– А на кар-кар он мне?
От автора: Все матерные и неприличные слова в этом рассказе заменены на кар-кар.
– Тыкву ему вместо головы воткнём и пусть работает, а?
– А если ночью надо будет?
– Тады отверстия для глаз прорежем, свечки воткнём и пожалуйста. Хошь днём – хошь ночью. Он же согласен. Видишь, как приседает?
Складырь плюнул и согласился. Древний мертвец сделал всё сам. Нашёл крепкую, жёлтую тыкву, очистил её от семечек и вырезал на ней рот, нос и глаза. Потом запихал в тыкву зажжёные свечи и водрузил безголовому на плечи.
– Короче, поскольку ты на коне, будешь развозить приглашения самым преданным и добрым гостям от имени хозяина нашего заведения, – приказал он и выдал новому работнику сумку с берестяными грамотами. Тыквоголовый сел на коня и больше его никто не видел, видимо, заплутал бедолага на кривоезжей дороге.
Зато на тыквенный семечки набежал невесть-откуда заложный мертвец Ырка.
– Брат мертвец. Отдай да продай. Семечки очень люблю, – попросил он.
Лупарь, искренне считавший себя порубежным воином, не любил таких попрошаек ,бродивших на кривоезжей дороге.
– Работать пойдёшь – отдам семечки, – предложил он, прекрасно зная, что работать
– Дяденька, пожалей. У меня ручки слабенькие, – захныкал Ырка, которому страсть как хотелось семечек.
– Зато ножки крепкие. Ты же коробейник и мусорщик. Всякую дрянь собираешь и на горбу носишь. Почему бы тебе возле трактира не торговать?
Ырка призадумался. Торговать он любил.
– Это как продавать? За бесплатно?
– Да я ж видел у тебя, всякую закуску. Хвосты крысячьи, жареные, семечки. Голубей да ворон и тех в глине печёшь. Народ будет пить и покупать закуску, а ты получишь на семечки.
Так, Лупарь привёл Опивцу ещё одного работника. Впрочем, Ырка проработал недолго. Пока не кончились тыквенные семечки, а затем работник вспомнил, что больше семечек он любит только одно – воровать маленьких деточек. Не прошло и недели, как он умчался, поднимая пыль по кривоезжей дороге.
Заслуженная ведьма Карловна явилась сама. Припарковав свою ступу возле расщепленного молнией дуба, она разыскала Опивца, пробующего новую партию зелья, и сходу начала предлагать себя на должность главной поварихи.
– А зачем мне повар? Тут же вроде только пьют и гуляют, – защищался Складырь. – Не по адресу вы бабушка, не сюда вам.
– Да ты подумай милок? Только думай лучше! Гуляют и пьют – хорошо. А из еды у тебя что, одна каша берёзовая? – возмущалась ведьма.
– Меню сертифици…сертифи…тьфу ты, кар-кар! Это ежегодное меню, по ГОСТу. У меня расписка от леших имеется. Все в лесу эту кашу жрут и ничего, а мозгов и лягушек у меня нету, чай не на кладбище живём. Это, если надо, с собой приносят.
– Вот и плохо, что с собой приносят. Меня во Франции научили модному приёмчику. Меню называется. Ты подаёшь на стол готовые блюда и с этого имеешь доход. А лучше Карловны поварихи нету. Кого хочешь спроси – Папу Римского, Борджиа, Влада Цепеша. Всем готовила. Все довольны. Все не своей смертью умерли. У меня и благодарности имеются и рекомендации, сейчас покажу. Ведьма затрясла многочисленными юбками и достала из панталон пачку листов.
– Вота!
– Так это ещё расходы, – кислым голосом произнёс Опивник, прикидывая во сколько ему обойдётся содержание повара.
– Так, зато к тебе не шелупонь лесная пойдёт гулять, а нормальные, приличные бесы. Обчество. Всякая, кар-кар, интеллигенция. Знать.
– Чего знать?
– Не чего знать, а вообще знать. Князья, графы, бароны, принцессы, а у этих графьёв денежек поболее будет, чем у лесного немытого быдла. Вон у тебя месяц назад ведьмы отдыхали, чем ты их накормил, кашей берёзовой? Так, кар-кар-кар, все бедняжки отсюда до самого синего моря, неделю целую. Одна только радость – похудели, все как одна, с этого дела. А у меня от самой Елены Летучей грамота есть. Руки каждый день с мылом мою. Ни одна проверка не подкопается.