Сборник фантастических историй
Шрифт:
Мы накупили продуктов. Приехали к нему. Ира хлопотала на кухне, а я накрыл стол, и мы потихоньку от неё распечатали с Метельковым бутылку красного вина. Я попросил пенал для ножа, чтобы убрать его на время вечеринки. Не хотел его постоянно носить с собой. Он сильно раздражал. Доктор указал мне на полку, где он лежал, и я с облегчением спрятал там нож и перчатки.
– У меня для вас хорошие новости, – объявил он, когда мы собрались за столом и подняли бокалы, – я связался с одной организацией, которая вас возьмёт под свою защиту. Что-то вроде программы защиты свидетелей.
– А как же ФСБ? – спросил я и Метельков заверил меня, что работы и в этом
Мы выпили. Потом ещё. Потом доктор попросил достать для него трубку и табак, лежавшие высоко в серванте.
– Люблю покурить трубку, иногда, – объяснил он. Я выполнил его просьбу. Мы смотрели, как он курит. Ира начала расспрашивать его, как так вышло, что он не может ходить.
Метельков замялся.
– Грехи молодости. Я в молодости, порой, совершал и не очень хорошие дела. За некоторые я до сих пор расплачиваюсь. Врачи извлекли из позвоночника пулю, но ноги так и не начали ходить.
– В вас стреляли? – переживая, спросила Ира.
– Вроде того. Это была непростая пуля, – вздохнул доктор и потом неопределённо сказал:
– А и Б
– Сидели на трубе
– А упало
– Б пропало
– Что осталось на трубе?
– И! – засмеялась Ира.– Это даже дети знают.
– А все думают, что его нет. А оно осталось. И живее всех живых, – доктор выдохнул большое кольцо белого дыма, – впрочем, это уже история прошлых лет. Вы молодые и всё у вас ещё будет хорошо. Оставьте старикам их прошлое и смелее вперёд, не оглядываясь на наши шишки. Набивайте свои шишки и радуйтесь, встречая новые преграды. Мы для того и живём, чтобы их преодолевать.
Мне тогда показалось, что его развезло от выпитого. Ира ушла на кухню готовить чай, а я подошёл к окну. Там внизу, в полумраке, мне показалось, как покачнулся фонарный столб, стоявший возле подъезда. Я протёр глаза. Никакого столба там не было. На кухне что-то с грохотом упало. Я решил, что Ира уронила кастрюлю и побежал туда…
Дальнейшее я только и мог, что восстанавливать по памяти.
Я очутился в какой-то больнице, где меня держали прикованным к кровати. Приходили люди, представлявшиеся сотрудниками внутренних органов, и показывали мне свои документы. И ещё следователи. Они демонстрировали мне фотографии Иры и доктора Метелькова. Тела на фотографиях были изуродованы.
Они утверждали, что нашли кухонный нож и на нём мои отпечатки.
Показывали мне фотографии, где я кровью своей любимой рисовал на стенах ритуальные символы.
Я сопротивлялся, кричал, что не делал этого. Рассказывал, как на самом деле всё происходило, что на нас напал тонкий человек. Это он убил Иру, а потом Метелькова. Этот человек умел исчезать прямо на глазах, всего-лишь повернувшись под определённым углом. Он растерзал мою девушку, исчез, а через секунду появился в зале, где схватил Метелькова. Я кинулся к пеналу и хотел защитить доктора, но схватился за нож голой рукой… Я точно не рисовал эти символы.
Но со слов следователя, полиция, вломившись в квартиру, застала меня в луже крови. Якобы я, улыбаясь, окунал пальцы в кровь и рисовал странный рисунок.
Меня отправили на психиатрическое обследование, где меня конечно признали сумасшедшим. Я смирился и подписал все документы, которые они мне подсунули. Потом несколько месяцев я провёл в одиночной палате с решетками на окнах и железной дверью. Врачи сказали, что провели моё обследование и у меня серьезное заболевание крови. Каждую неделю мне делали переливание.
Для обитателей больницы это было целое событие в их однообразной и скучной жизни. Бурно обсуждали: зачем это нужно? В один из дней главврач пригласил меня к себе в кабинет при помощи санитаров. В его кабинете за компьютером сидел весёлый молодой парень в оранжевой робе, который попросил меня помочь настроить сетевые подключения. Главврач уступил мне место, и я сел рядом с монтажником. Монтажник включил блокнот и набрал следующий текст:
– Не говори со мной голосом. Печатай. Они не должны знать, что мы общаемся. Понял?
– Понял, – напечатал я.
– Кто убил доктора Метелькова?
– Тонкий человек. Очень высокий и тонкий. Он доставал головой до потолка.
– Куда делся нож?
– Не знаю. Когда я пришёл в себя, то уже находился в другом месте и знаю только со слов других. А вы кто?
– Сначала ответь на вопрос: ты хочешь свалить отсюда?
– А смысл?
– Например: сможешь отомстить за свою подругу?
Меня начало трясти. Монтажник это заметил и быстро написал:
– Не подавай виду. Жди. Ночью ты примешь своё решение.
Потом он свернул блокнот, сам включил программу и, подозвав главврача, сообщил, что мы закончили и он приносит мне свою благодарность. Санитары увели меня назад в палату.
Ночью меня разбудили. Надо мной стоял санитар. Он посветил мне фонариком в лицо и шепотом попросил идти за ним. Мы прошли через весь корпус и спустились в подвал, где гудела большая раскалённая печь. Я слышал об этом месте. Это был крематорий.
Заключённых пациентов тут попросту сжигали, когда они уходили в мир иной. На носилках перед печью лежало чьё-то тело, накрытое простынёй. Тут же находился и тот молодой парень в оранжевой робе.
– Так, кто вы такие? – спросил я, оглянувшись на санитара, и тут увидел, что он на меня не смотрит. Его глаза закатились и сверкали белым.
– Орден тайги. Меня зовут Стёпа, – представился монтажник, – я пришёл забрать тебя из этой помойки.
– Орден?
– Ты стал жертвой деятельности другого ордена. Тамплиеров. Доктор Метельков, который и не Метельков вовсе, долгое время работал на них. Потом он одумался и решил работать на нас, но мы не успели тебя забрать. Тамплиеры подсуетились быстрее.