Сборник книг вселенной The Elder Scrolls

Bethesda softworks

Вскоре после сооружения доков к востоку от строящегося порта захода, на высотах Дорелар, под надзором капитана Флоудиса стали возводиться склады и небольшая крепость. Прошло совсем немного времени, как город закипел бурной жизнью, и Флоудис, осознав успех своего поначалу рискованного предприятия, взял название горы в качестве новой фамилии. Вместе с родственниками он продолжал развивать судоходную деятельность, но также продолжал наращивать вложения в порт и окрестные земли, постепенно сдавая отдельные участки в аренду фермерам и обретая тем самым новый источник дохода.

Большую часть Первой эры семья продолжала заниматься тем же делом, став предприимчивыми торговыми

королями, принёсшими подлинное процветание всему Хай Року. В 1Э 1029 году, когда императрица Хестра присоединила Хай Рок к Первой империи, Дорелы получили баронство. С тех пор богатство Дома Дорел и самого Нортпойнта то росло, то убывало вместе с оживлением и затиханием торговли на северо-западном побережье.

В 24 столетии Дорелы продолжили набирать достаток и власть, когда несколько их поколений единолично правили Шорнхельмом. Это обстоятельство закрепилось в самосознании семьи на последующие столетия, и сегодня по-прежнему Дорелы считают себя истинной знатью Ривенспайра. Это также привило им вкус к политическим интригам, который в сочетании с их вечно амбициозным духом заставляет считаться с этим домом. Нынешний барон Дома, Алар, обладает значительной властью как один из триумвирата благородных людей, которые правят Ривенспайром с момента падения Рансера. Вместе с вождями Дома Монклер и Дома Тамрит, Алар Дорел присягнул верховному королю, надеясь завоевать однажды право стать единственным королём Шорнхельма.

В последнее время Дом Дорел обрёл невероятную мощь в морском деле и торговле. Барон и баронесса содержат в Шорнхельме большой особняк и принимают активное участие во всех делах двора. Имущество в Нортпойнте оставлено на других родственников, хотя общий контроль за теми землями остаётся для Дома в приоритете. В настоящее время молодой, но очень способный лорд Эллик, сын барона Алара, управляет семейными владениями вокруг Нортпойнта, пока его отец служит при дворе и состоит в триумвирате.

Дорелы хорошо разбираются в военном искусстве и политике, а их торговые традиции обеспечили им уровень благосостояния, редкий в общественных кругах Ривенспайра. Дом Дорел наладил тесные связи с торговцами из Солитьюда. И это, как они всегда указывают, не имеет ничего общего с политикой бряцания оружием — для Дорелов это просто удачный бизнес.

После изучения всех трёх благородных домов Ривенспайра, составляющих правящий триумвират, я рекомендую менее всего доверять Дому Монклер и вести себя с ними осторожно при любом контакте — по-настоящему они преданы только собственным честолюбивым стремлениям. Дом Дорел, с другой стороны, имеет такие же амбиции, но при этом, похоже, ещё и определённую степень уважения и любви жителей, редко выказываемой в отношении к Монклерам (которые отчаянно гордятся своим родством с Рансером). Дом Тамрит в то же время всегда был лоялен и дружественен к Вэйресту. Однако графиня сравнительно недавно возглавила Дом, и в этой новой для себя роли может быть пока не готова возложить на себя ещё большую ответственность.

Ночь приходит в Сентинель (Боали)

В безымянной таверне в Сентинеле не играла музыка, и потому там было довольно тихо, если не считать невнятного бормотания переговаривающихся людей, мягкого стука шагов трактирщицы, и тихого причмокивания постоянных клиентов, уткнувшихся носами в кружки. Если бы кто-то из них отвлекся от своего занятия, вид молодой женщины-редгарда в черном бархатном плаще мог бы вызвать удивление. Даже подозрения. Странный посетитель для подвальчика таверны, не имевшей названия.

"Вы Джомик?"

Крепкий человек средних лет поднял голову и кивнул. Потом вернулся

к своей кружке. Молодая женщина села рядом с ним.

"Меня зовут Абалла", — сказала она и положила рядом с его кружкой мешочек с золотыми монетами.

"Ну да, — оскалился Джомик и снова поднял на нее глаза. — Кого ты хочешь пришить?"

Она не отвернулась, а просто спросила: "Разве тут безопасное место?"

"Тут никому не нужны ничьи проблемы, кроме своих собственных. Ты можешь снять свой панцирь и станцевать на столе с голой грудью, и никто даже не плюнет, — улыбнулся мужчина. — Так кого ты хочешь пришить?"

"Вообще говоря, никого, — ответила Абалла. — По правде говоря, мне только нужно… устранить кое-кого, на время. Но я не хочу никому причинять вреда, так что мне нужен профессионал. О вас очень хорошо отзываются".

"С кем ты говорила?" — угрюмо спросил Джомик, возвращаясь к выпивке.

"Друг друга друга друга".

"Один из этих друзей не знал, о чем говорит, — проворчал мужчина. — Я этим больше не занимаюсь".

Абалла быстро достала еще один кошелек с золотом, а за ним еще один, и подвинула их к локтю своего собеседника. Он смотрел на нее несколько мгновений, потом высыпал золото из кошельков и начал считать. Закончив, он спросил: "Так кого ты хочешь устранить?"

"Секундочку, — улыбнулась Абалла, покачав головой. — Сначала обсудим детали. Я хочу убедиться, что вы профессионал и не причините слишком большого вреда моему человеку. И в том, что вы будете благоразумны".

"Ты хочешь благоразумия? — мужчина перестал считать. — Ладно, расскажу тебе кой-чего про одну мою старинную работенку. Было это — Аркей, самому не верится — двадцать лет назад, и нынче никого в живых не осталось, кроме меня, кто про эту работенку помнит. Да и было-то это еще до бретонской войны, слыхала о такой?"

"Я была еще ребенком".

"Ясное дело, — Джомик улыбнулся. — Все знают, что у короля Ллотуна был старший брат, Греклит, который помер, верно? А еще есть у него старшая сестра, Аубки, которая вышла замуж за этого парня, короля из Даггерфолла. Но на самом-то деле у него было два старших брата".

"Правда?" — в глазах Абаллы вспыхнул интерес.

"Да уж не ложь, — хихикнул он. — Хилый такой парень, Артаго его звали, королевский первенец. Ну так вот, этот парень наследовал трон, и родители не слишком-то переживали по этому поводу, а потом, стало быть, королева родила еще двух принцев, которые для этого дела гораздо больше подходили. Тут-то они и наняли меня и моих парней, чтобы все выглядело так, словно этого старшенького забрал подземный король, и все такое".

"Я ничего не знала!" — прошептала молодая женщина.

"Ну, ясно, ты не знала, в том-то и дело было, — Джомик покачал головой. — Благоразумие, в точности, как ты сказала. Мы посадили парнишку в мешок, сбросили его в старую шахту и дело с концом. И никакой суеты. Пара парней, мешок да дубинка".

"Вот что меня интересует, — сказала Абалла. — Техника. Мой… приятель, которого нужно устранить, такой же слабак, как этот принц. Зачем нужна дубинка?"

"Это инструмент. Раньше было столько вещей, которые прекрасно работали, а теперь их нет, и все потому, что люди считают их устаревшими. Дай-ка я объясню: на теле обычного парня есть семьдесят один болевой центр. У эльфов и каджитов на три и четыре больше соответственно. У аргониан и слоудов пятьдесят два и шестьдесят семь, — коротким толстым пальцем Джомик указывал на точки на теле Абаллы. — Шесть на лбу, две в бровях, две на носу, семь в горле, десять на груди, девять на брюхе, по три на каждой руке, двенадцать в паху, четыре на толчковой ноге, пять на другой".