sbornik) Litmir.net 259964 original 15e00.fb2
Шрифт:
– Кстати, а кто ты такой? – спрашиваю я.
Он глядит в небо, на случай, если поблизости окажется один из беспилотников, и с видео можно будет по губам читать.
– Спецагент Селлерс, – говорит он. – УКОН.
От неожиданности я моргаю.
– Думаешь, Лони убили из-за каких-нибудь наркотиков?
– Нет, – качая головой, отвечает он. – Просто работаю вместе с ПФМ. По другому делу.
По моим жилам начинает растекаться тревожный холод. Если он наркотиками занимается, тут их предостаточно. А я, к примеру, не хотел бы пройти анализ мочи
– Другому делу? – переспрашиваю я. – И какому?
Он достает смартфон и включает его. Но солнечный свет засвечивает дисплей.
– Давай в тень отойдем, а? – говорит он.
Мы отходим под пальмы. Опять же, здесь беспилотники не смогут подлететь близко и шпионить за нами. Агент пролистывает картинки на экране, пока не находит нужную. И показывает мне.
– Ты не знаешь этого человека?
Я сдвигаю очки на лоб и гляжу на фотографию. Кажется, кто-то знакомый. Я приглядываюсь внимательнее.
Это Осли, помощник реквизитора, любитель химических экспериментов, но на фото он с бритой головой и бородкой. Выдают его лишь увеличенные очками размытые глаза и выражение превосходства на лице.
– Как его зовут? – спрашиваю я.
– Оливер Рамирес, – отвечает Селлерс. – Обычно представляется Осли.
Я молчу.
– Похоже, ты его узнал, – пробует меня на прочность Селлерс.
– Он похож на баристу, которого я знаю, – отвечаю я. – Работает в кофейне в Шерман Оукс.
Я снова опускаю очки на глаза, а затем гляжу на Селлерса, как я надеюсь, с невинным видом.
– Не знаю, Осли его зовут или как.
Я совсем не собираюсь показывать пальцем на человека, который может сказать, что я употребляю наркотики, особенно если этот наркотик более-менее легален там, где я живу.
Кроме того, насколько мне известно, химические эксперименты Осли никому вреда не нанесли. И я, по совершенно очевидным причинам, не собираюсь поддерживать исполнение примитивных и устаревших запретительных мер относительно наркотиков, которые узаконены в моей стране.
И решаю сменить тему разговора.
– Ничего в голову не приходит насчет…
Я делаю паузу, будто, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами.
– …насчет того, что случилось с Лони?
Селлерс глядит в сторону океана.
– Пока что никто ничего не знает, – отвечает он. – Но есть теория, что это просто несчастный случай.
Мне не требуется изображать удивление. Челюсть падает сама по себе.
Селлерс понимающе глядит на меня.
– Знаешь, выстрел был произведен с воды, – говорит он, махнув рукой в сторону океана. – Стрелявший, должно быть, находился в лодке, на некотором расстоянии, скорее всего – за рифом, иначе кто-нибудь его увидел бы. В полиции с трудом могут себе представить подобный безупречный выстрел из винтовки с моря, из лодки, которую на волне качает, через стекло, в комнату, где темнее, чем снаружи. Практически невозможно. А поскольку никто не может предположить мотив, они думают, что, возможно, это был просто случайный выстрел…
Увидев мое лицо, он умолкает.
– Это не так, –
– Да? – с внезапным интересом спрашивает Селлерс. – Откуда ты знаешь?
Потому что вокруг меня случайностей не бывает, едва не говорю я. Вокруг меня случаются одни убийства.
Но не успеваю сказать, поскольку в этот самый момент звонит мой телефон. Звонит мой агент, и надо взять трубку.
– Спасибо за цветы, – говорю я.
– Там все в порядке? – спрашивает Брюс.
– Более-менее.
– Юристы, похоже, считают, что все в полном порядке.
За исключением того, что Лони мертва, думаю я.
– Рад, что они так думают, – отвечаю я. Откровенно разговаривать, когда рядом стоит спецагент Управления по контролю за оборотом наркотиков, в метре от меня, не получается.
После некоторой паузы Брюс переходит к следующему пункту списка.
– Ты говорил с родителями Лони? – спрашивает он. – Сегодня утром они узнали о смерти Лони из программ новостей. Уверен, они оценят, если ты проявишь личное сочувствие.
– Иисусе Христе!
Обычно просто я говорю помощнику открытку отправить, понимаете? Но я вроде приятель Лони, едва не член семьи. Видимо, придется целую вечность говорить по телефону с двумя совершенно чужими людьми, изображая должный пафос.
– Я даже имен их не знаю, – отвечаю я.
– Кевин тебе все вышлет в сообщении.
Кевин – помощник Брюса.
– В остальном ты в порядке?
– Держусь, – отвечаю я.
Телефон издает мелодичную трель. Пришло сообщение.
– Позвоню им прямо сейчас, – говорю я. Потому что это даст мне повод уйти подальше от спецагента Селлерса.
Так я и поступаю. Возвращаюсь в свою кабану и звоню. Это отвратительно, тревожит меня и ввергает меня в депрессию. Посему я отправляюсь искать Осли.
Комната Осли даже не в отеле, она на первом этаже пристройки, отделяющей отель от шоссе. На самом деле мне кажется, что пристройка – просто старое здание отеля, более примитивное и слишком маленькое. Я стучу в дверь, и мне открывает не Осли, а женщина.
– Я Шон, – говорю я. – Осли на месте?
Дверь открывается шире, и я вижу Мелин Кусто, костюмершу, ту, в чьем номере дырка от пули в стене. Рослая и темноволосая, с открытым лицом, чем-то напоминающим Карен Аллен, только без веснушек. Она стоит босиком, на ней майка-фиеста с открытыми плечами.
– Привет, Шон, заходи, – говорит она. – Очень жаль, что с Лони так случилось.
– Ага. И мне тоже.
У Осли совершенно обычный номер, небольшой, с двумя кроватями и небольшим столом. Занавеси задернуты, в комнате темно и тесно, из душа пахнет плесенью. Осли сидит за столом, работает за компьютером и пьет газировку из банки.
Я сажусь на кровать, застеленную. Осли начинает говорить мне, как ему жаль Лони. Но выражение глаз невозможно понять через толстые очки.
– Здесь заодно с мексиканской полицией агент УКОН, – говорю я. – Они ищут парня по имени Оливер Рамирес.