Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников
Шрифт:
Суд допрашивает далее подсудимого Курта Гаудияна, военнослужащего охранного батальона. Гаудиян признает себя виновным в предъявленных ему обвинениях. Гаудиян показывает, что он принимал участие в расстрелах и повешении советских людей, в том числе 60 человек убил лично, участвовал в конвоировании колонны военнопленных из Смоленска в лагерь, при этом лично расстрелял 6 человек. В ряде деревень Смоленской области Гаудиян грабил мирное население, насиловал и убивал советских девушек [117] .
117
Гаудян Курт в звании ефрейтора охранного батальона принимал участие в массовом избиении и расстреле советских военнопленных конвоированных со станции Смоленск в лагерь в декабре 1941 года. Во время конвоирования лично им было расстреляно
В июле 1942 года участвовал в массовом расстреле жителей села Каспля Смоленской области, разграблении и сожжении их домов.
В ряде поселений (Шейновка и др.) занимался грабежом мирных жителей, изнасиловании женщин, сопровождая свои действия расстрелами при попытке сопротивления.
Подсудимый Гаудиян вынужден признать, что он вместе с Генчке и другими военнослужащими охранного батальона активно участвовал в расстрелах мирных жителей, ограблении деревень, в насиловании женщин и девушек.
Подсудимый Генчке начинает свои показания с пространного перечисления совершенных им злодеяний. Он участвовал в расстреле советских военнопленных при транспортировке их из Вязьмы в Смоленск, из Смоленска в Минск и в лагере №126-юг [118] . Он занимался ограблением советских деревень, участвовал в диких насилиях над мирными гражданами, сжег заживо крестьян одного села. В лагере, где содержались советские военнопленные, Генчке застрелил за 8 дней 15—18 человек.
118
Генчке Фриц служил в звании ефрейтора в 335-го охранном батальоне. В ноябре 1941 года рота где служил подсудимый конвоировала советских военнопленных примерно в количестве пяти тысяч человек из Смоленского пересыльного лагеря №126 в город Минск. Уже на этапе отбора наиболее слабых и не способных перенести транспортировку, Генчке собственноручно расстрелял около десяти военнопленных. За три дня пути в поезде умерло от истощения и было расстреляно около пятисот человек. Вагоны, в которых перевозили пленных, не имели крыш. По приказу ротного фельдфебеля по каждому выглядывающему наружу пленному открывался огонь из автоматического оружия. Расстреливались также и те лица из гражданского населения которые по какой-либо причине приближались к вагонам. О медицинской помощи, ехавшим поздней осенью в открытых вагонах людям, речи не шло.
Та же ситуация повторилась во время транспортировки пленных в декабре 1941 года из Смоленска в город Двинск. За время пути погибло и расстреляно как минимум полторы тысячи военнопленных.
При конвоировании военнопленных из Вязьмы в Смоленск команда конвойных, в которой состоял Генчке, получила усиленный боекомплект до 90 штук патронов. За время пути все они были израсходованы. Дорога, по которой пролегал маршрут, оказалась усеянной трупами.
Государственным обвинитель: Какой же порядок существовал в лагере?
Генчке: Заключенным давали в день немного бурды и кусок хлеба, смешанного с опилками.
В ходе допроса выясняется, что жители Смоленска, узнав о тяжелом положении заключенных, пытались с риском для жизни передать им через колючую проволоку продукты. Когда измученные, голодные заключенные приближались к ограде, в них стреляли.
Генчке «оправдывается», заявляя, что он убивал в среднем 2—3 человека в день, тогда как в лагере ежедневно убивали, примерно, 50 человек.
Государственный обвинитель: Было ли это только в лагере №126-юг?
Генчке: Такое положение было во всех лагерях.
Уточняя обстоятельства дела, государственный обвинитель начинает перекрестный допрос подсудимых.
И ходе этого допроса выясняется, что по приказу Вайса мирные жители, в том числе дети, расстреливались из пулемета.
Вайс: Я подтверждаю. Я отдавал такой приказ.
Показания Вайса и Краузе изобличают подсудимого Генчке, который пытался отрицать свое участие в расстреле мирных жителей.
Допросом Генчке утреннее заседание заканчивается.
* * *
На вечернем заседании первым допрашивается Эрих Мюллер.
— Я принимал участие в массовом расстреле советских военнопленных в ночь с 20 на 21 октября 1941 года, — показывает подсудимый. — В сентябре 1943 года я принял участие в карательной экспедиции в деревне, расположенной недалеко от города Осиповичи. Во время этой экспедиции были заживо сожжены 50 местных жителей.
В ходе допроса выясняется, что Мюллер, так же как и Генчке, участвовал в расстреле мирных жителей деревни
Суд переходит к допросу подсудимого Гейнца Винклера. Винклер признает, что он принимал участие в расстрелах военнопленных и гражданского населения, в насильственной отправке мирных жителей на работу в Германию.
Отвечая на вопрос государственного обвинителя, подсудимый дал показания о Ярцевском лагере для советских военнопленных. Зимой, при 40-градусном морозе, помещение не отапливалось. «Выстрелы облегчения» — так издевательски назывались убийства заболевших от истощения, лишенных медицинской помощи советских военнослужащих. Винклер лично убил 4 заболевших красноармейцев [119] . Подсудимый подтверждает, что ежедневно из германской комендатуры в гор. Смоленске отправлялось на казнь 35 советских военнопленных.
119
Подсудимый отправился с военнопленными за дровами в лес, и поскольку те не могли справиться с заданием, расстрелял их.
В ходе судебного заседания устанавливается, что подсудимый Вайс насиловал советские женщин, хотя на предварительном следствии он отрицал этот факт.
Допросом подсудимого Винклера вечернее заседание закрывается. Объявляется перерыв до 12 часов дня 17 декабря.
Утреннее заседание 17 декабря
Утреннее заседание начинается допросом подсудимой Иозефа Райшмана из 350-го пехотного полка 14-й пехотной дивизии германской армии, Райшман — активный участник многих злодеяний, совершенных немцами в Смоленске и окружающих деревнях. В одну из октябрьских ночей 1941 года по улицам Смоленска двигалась колонна советских военнопленных. Райшман вместе с другими гитлеровскими бандитами открыл стрельбу по колонне. Утром на Рославльском шоссе, по которому двигалась военнопленные, лишь на протяжении 500 метров было обнаружено более 50 трупов. Вся дорога была усеяна убитыми. Райшман вынужден признать, что в эту, по его выражению, «кровавую ночь» были уничтожены тысячи советских воинов.
Райшман участвовал в массовом расстреле мирного гражданского населения в поселке Монастырщина и в нескольких деревнях под Смоленском, в городе Борисове, где было истреблено свыше 12 тысяч советских граждан. В ходе судебного следствия устанавливается также, что Райшман насиловал советских женщин и девушек.
Государственный обвинитель (обращаясь к подсудимому): Были ли среди расстрелянных мирных жителей Монастырщины дети?
Райшман: Были.
В результате дополнительных вопросов подсудимому устанавливается новый чудовищный факт — факт натравливания армейских служебных собак на женщин, стариков и детей [120] .
Затем суд переходит к допросу свидетелей.
Показания свидетелей рисуют чудовищную картину массового истребления советские военнопленных и гражданского населения Смоленска и Смоленской области.
Свидетельница М.М. Алексеева показывает, что немцы систематически 2 раза в неделю — по четвергам и субботам — привозили на расстрел большие группы мужчин, женщин и детей. Обреченных подводили к могиле. Из рук матерей вырывали младенцев и бросали их в яму, а взрослых убивали выстрелам в голову. Могилы засыпали и маскировали дерном.
120
Райшман Иозеф – старший солдат «хунде-фюрер» 350-го пехотного полка 14 пехотной дивизии служил в качестве ротного собаковода. Натравливая собаку на пленных содержавшихся в концлагере Гранки-Голынки действовал, как правило, по собственной инициативе, вызывая одобрительный смех сослуживцев. То же самое происходило и в поселке Монастырщина где он затравил собакой, после чего изнасиловал 14-и летнюю девочку.
Перед расстрелом несчастных раздевали, забирали у них все ценные вещи.
— Как-то утром. — продолжает свидетельница, — пришла машина темносерого цвета, остановившаяся возле ямы. Сопровождающие машину гитлеровцы стали выбрасывать трупы, которые тут же были зарыты. Серая машина — «душегубка» стала регулярно появляться в этом районе: с марта и до конца августа 1942 года она доставляла сюда трупы убитых.
Жительница Смоленска П.В. Брызгалова была свидетельницей массового убийства советских военнопленных на Большой Советской улице. Свидетельница показывает, что, узнав о расстреле военнопленных, она побежала разыскивать среди убитых своих родственников, так как на фронте у нее было 14 племянников, муж и сын. К убитым ее не допустили, она заметила лишь, что трупов было очень много.