Сборник мистических рассказов
Шрифт:
«Знаю, малыш. Я люблю тебя. Но не могу быть рядом»
Снова молчание, только теперь мне нечего было ему сказать. Я даже поймала себя на мысли, что зла на то, что он на целые сутки вернул меня к жизни. Он не имел права этого делать, если знал, что он не придёт. Стерев злую слезинку, я напечатала ответ:
«Как так вышло, что ты жив?»
Рома молчал долго. Очевидно собираясь с мыслями, как сообщить мне ту несусветную чушь, которую написал минут через десять.
«Я не жив, Марусь. Я умер»
Из
Встав с дивана, я направилась на кухню и вытащила из стола большой и острый резак. Конечно, для того, чтобы вскрыть себе вены больше бы подошла бритва, но её не было в моём распоряжении. Набрав в ванну горячей воды, я отключила свет везде, и теперь помещение ванной комнаты освещалось только за счёт большой свечи, стоящей на полочке рядом с шампунями. По стенам были разбросаны причудливые тени, а ещё кругом была тишина, которая так точно передавала моё внутреннее состояние. Я залезла в ванну прямо в одежде – маленьких шортиках и майке. Не всё ли равно, в чём именно найдут меня позже?
Подняв руку наверх, я полоснула себя по запястью ножом.Чёрт! Было больно! Из раны капала кровь, окрашивая воду в ванне в алый цвет, а мне почему-то стало удивительно уютно и спокойно. А ещё на меня накатила такая усталость, что мне хотелось только одного, - закрыть глаза и спать, спать, спать. Лучше всего вечным сном. Сквозь охватившую меня дрёму мне послышалось, что кто-то будто бы открывает входную дверь. Какие интересные галлюцинации. Ключ был только у меня и ещё у мамы, но она сейчас была в другом городе. А ещё ключ был у Ромы.
Тонкая полоска света, выбивающаяся из-под двери в ванную комнату, возвестила мне о том, что в квартире действительно кто-то есть. Вот только новость эта меня совсем не обрадовала, даже умереть спокойно не дадут.
– Малыш! – дверь в ванную распахнулась, и на пороге застыл…Рома.
Такой любимый, родной и такой нереальный. Как будто и не должно быть его в этом мире.
Я слабо улыбнулась ему и протянула руки. Если это моя смерть, я готова принять её беспрекословно, главное, чтобы Рома был рядом.
– Дурочка моя, - он наклонился над ванной и легко подхватил меня на руки, вынося из ванной комнаты.
А я смотрела и не могла насмотреться на его черты, которые так отчётливо помнила всё это время. Рома был каким-то
Он положил меня на диван и подошёл к комоду, чтобы вытащить из него большое полотенце, которым принялся вытирать меня. А потом он забинтовал мне порезанную руку и быстро стянул намокшую одежду. И это было так закономерно и нормально, что ли.
Его ласковые руки чуть задержались на моём обнажённом животе, нежно поглаживая его, а я отдалась на волю его прикосновений. Это было какое-то странное чувство, как будто по телу проходили лёгкие дуновения нежного и прохладного ветерка. И они были так приятны.
– Одевайся, Марусь, - он протянул мне одежду, и я принялась поспешно натягивать её на себя. Очевидно, он хочет, чтобы мы с ним пошли куда-то вместе.
– Мы куда-то уходим? – голос вырвался из груди хриплым карканьем, но Рома только улыбнулся в ответ. Печальной и в то же время радостной улыбкой.
– Нет, - он покачал головой и подошёл ко мне вплотную, глядя своими удивительно синими глазами прямо в душу. – У меня была только одна возможность увидеть тебя, и я хотел использовать её чуть позже, когда родится малыш, - Рома положил руку мне на живот, и я вздрогнула.
«Малыш?!»
– Но это ничего, моя любимая, ничего. Я верю, что у вас всё будет хорошо. – Он помолчал ещё немного и добавил, - А теперь мне нужно уйти. Скоро приедут врачи, езжай, пожалуйста, с ними, они позаботятся о тебе.
Я стояла, не в силах пошевелиться от того, что только что услышала.
Рома рядом, ребёнок, самоубийство, которого на самом деле не произошло, врачи, его слова, что он должен уйти.
– Ты ведь ненастоящий? – выдавила я из себя, глядя в любимые синие глаза.
– В какой-то степени, да.
– Призрак?
– Назовём это так, - он снова улыбнулся и, нагнувшись к моим губам, коснулся их невесомым поцелуем, - Мне пора, малыш.
Его рука снова ненадолго легла на мой живот, а потом он отошёл и повернулся только стоя в дверном проёме. На губах его играла лёгкая улыбка, от которой появлялись ямочки на щеках. Та улыбка, которую я так любила.
– Назови его, пожалуйста, Русланом.
И он исчез.
Через несколько минут квартира наполнилась какими-то голосами, людьми, вопросами. Кто-то что-то спрашивал у меня, обращался к кому-то, а я стояла и смотрела на то место, где мне была подарена последняя улыбка Ромы.
– И, потужились ещё чуток, - полная акушерка, стоящая прямо напротив меня, ласково посмотрела на меня и кивнула врачу, - Ну давай, моя хорошая.
А через пару минут родильный зал наполнился криками моего сынишки. Моего и Ромы.