Сборник "Посольский десант"

Михайлов Владимир Дмитриевич

– Н-ну… Я не думаю, что к ним можно подходить с нашими мерками. В конце концов, эстетические представления в каждом мире отличаются…

– Да какая эстетика! – Монитак наконец перестал смеяться. – Ею там и не пахло! Вы знаете, чему были свидетелями? На ваших глазах Отец Эфира – иными словами, Президент Объединенного Жизневидения Тивизы – производил отбор кандидатов в президенты на предстоящих выборах – тех самых, чью рекламу вы видели. То есть, по сути дела, вы были очевидцами самых подлинных выборов будущего главы этого мира. Главы номинального, конечно же, потому

что подлинным правителем этого мира является именно Отец Эфира со своей командой. Других просто не может быть – и их нет.

После этих его слов никому не захотелось продолжать разговор: услышанное надо было еще обдумать. Не то чтобы они узнали все, что их интересовало; однако Монитак всем своим видом дал понять, что считает сеанс передачи информации законченным.

– Я столько говорил, – заявил он после паузы, – что снова проголодался. Ну-ка, вытряхивайте, что там у вас еще сохранилось? Мы опять хотим есть. – Он ласково провел рукой по маленькой голове, откинув прикрывающий ее лоскут. – Мы ведь растем, мы крепнем, нам нужна пища, много всякой еды… Куда только запропастился мой курьер? Ума не приложу. Неужели его… Да нет, не может быть.

Федоров переглянулся с Меркурием; тот едва заметно кивнул. Тогда советник посольства громко сказал:

– Вы и в самом деле рассказали нам весьма немало, так что вам пора подкрепить силы. Мерк, у нас там, по-моему, есть кое-какие укрепляющие препараты. Может быть, угостим любезного хозяина?

– С удовольствием, – отозвался Меркурий и вытащил из своей сумки одну за другой две бутылки.

– Что-то стало холодать, – пояснил Федоров.

Глаза Монитака блеснули.

– Немного согреться не мешало бы, – согласился он. – Но что касается меня – то очень умеренно. В положении, в каком я сейчас нахожусь, не могу злоупотреблять.

– Ну, – сказал Гост, – не думаю, чтобы ваше положение было намного сложнее нашего. Наливай, Мерк. Понемножку.

– В моем положении вы ничего не понимаете, – заявил Монитак едва ли не сердито. – Вы, половинчатая раса…

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего не хочу. Просто волнуюсь за своего связника.

– Что значит – «половинчатая раса»?

– Если не знаете, то вам и ни к чему. Не собираюсь обижать вас. Это мне? Ну, спасибо… А вы сами?

– Давай, Мерк, – сказал Федоров. – Но понемножку.

– Я пас, – сказал Изнов. – Мне не холодно.

– Ладно, – сказал Федоров. – Итак – за процветание Тивизы?

– Будь она проклята, – заявил Феномен и выпил.

– Закусывайте, – предложил Изнов.

– Непременно. Но не сразу. Чтобы не отбить вкуса. У нас, например, принято первые две принимать дегустационно, ничем не перебивая.

– Мерк, это, по-моему, намек, – сказал Федоров.

– Я так и понял, – сказал синерианин. – Пожалуй, он прав.

– Вот и действуй.

Меркурий не замедлил.

– Хорошо-о! – сказал Монитак после паузы. – Так о чем мы с вами, собственно, собирались говорить?

– Да ни о чем, – проговорил Изнов. – Просто так – болтаем. Например, мне интересно: почему бы эти ваши экраны…

– Они вовсе не мои, – окрысился Монитак. –

Прошу не забывать!

– Ну, разумеется, они, конечно же, не ваши.

– Они принадлежат Тивизе. Точнее – Центру.

– Но неужели они никогда не портятся? Не выходят из строя?

– Крайне редко. Высокое качество. Постоянный технический контроль.

– Но ведь можно им, так сказать… посодействовать?

– Вы имеете в виду – привести аппарат в негодность? Есть более безболезненные способы самоубийства. Нет, об этом и думать не приходится. Да и к чему? Все останется по-старому. Здесь не будет никаких перемен еще тысячу лет – а может, и больше.

– В таком случае мне не совсем понятно, – сказал Федоров. – Вот вы – специалист явно не низшего класса.

– Совершенно верно, – подтвердил Монитак.

– Зачем же вы теряете время здесь – и к тому же не только терпите неудобства, как, например, сейчас, но и подвергаете, возможно, опасности вашу собственную жизнь?

– Если бы только мою, – мрачно пробормотал Монитак.

– Какой в этом смысл? По вашим же словам, завоевывать Тивизу никто не собирается – и ваш мир в том числе; никаких перемен здесь вы тоже не ожидаете. Так кому же нужно это ваше пребывание здесь?

– Оно имеет один-единственный смысл, – ответил Монитак. – Сбор информации и передача ее в наш мир.

– Да какой информации? К чему? Кому она нужна?

– Ах, вы ничего, совершенно ничего не понимаете…

И Монитак даже безнадежно махнул своей верхней конечностью.

– Совершенно верно: ничего не понимаем. Но почему бы вам не объяснить?

– Пожалуйста. Да тут, собственно, и объяснять почти нечего. Все дело в том, что нас на свете только двое, два родственных мира: мы, монитаки, и они – тивизиане. Точнее, они тоже монитоны – только потом придумали себе такое название, захотели быть самостоятельными и независимыми даже и в этом. Раньше они назывались просто Малой Монитой, в то время как мы были Большой. У нас, как я уже упоминал, одни предки, да и центр нашей цивилизации находился некогда – очень, очень давно – именно на Малой Моните, Большая была заселена позже. Понимаете, мы просто морально не можем бросить их совершенно на произвол судьбы и царящего здесь идиотизма, но не начинать же с ними войну ради установления разумного порядка: мы не хотим проливать их кровь… Вот и приходится пока ограничиваться лишь регулярным сбором информации. Разумеется, когда ситуация созреет окончательно… Но, по моим впечатлениям, это произойдет не сегодня и не завтра. Вот почему я здесь; и не один я…

– И все же я, например, так и не понял, – сказал Гост, – почему вы считаете, что вас только двое в огромной Галактике – вы и тивизиане? Разве мало других миров, с которыми можно прекрасно не только уживаться, но и торговать, дружить, я бы даже сказал – породниться?

– Торговать, дружить – все это Монита делает. Но что касается более тесных отношений – есть препятствие. Одно-единственное – но, уверяю вас, непреодолимое.

– Ну уж прямо… В чем же оно заключается?

– Да я ведь сказал уже: и мы, и они – монитоны!