Сборник "Приграничье" (1-5 части)
Шрифт:
— Знаю, — кивнул я. Все, дальше можно не рассказывать. Чтоб Кот и такой случай упустил? Думаю, развели бедолагу по полной программе.
— Ну Царько обычно очень даже ничего играет, а тут как сглазили. Смирнов тогда в небольшом минусе остался, а наш босс в пух и прах проигрался. Даже должен остался. Долг он отдал и уж не знаю, что при этом сказал, но только Петя в тот же день заявление на перевод написал. Прикинь?
— Дела, блин.
Я задумался, не спросить ли у Гриши, из-за чего на меня положил глаз Линев. Не из-за Ворона же,
Пока эта каша варилась на медленном огне у меня в голове, мы прошли всю промзону и, срезав напрямик через железнодорожную насыпь, вышли к Китаю.
Ну и уродище! И здесь еще кто-то живет? Да уж, когда-то дом смотрелся весьма неплохо, но сейчас с почерневшим от копоти фасадом и торчащими из окон обрубками печных труб он выглядел на редкость мрачно и неприглядно. Нет, я, конечно, понимаю, что жильцам до внешнего вида дела мало, но на верхних этажах такой ветрище должен быть — зимой фиг протопишь.
— Гриш, а чего здесь столько народу живет? Нормальных домов по соседству нет?
— Да тут везде одни развалюхи, — объяснил Григорий. — Пальцем ткни, рухнут. А дальше до самой стены Латвийские болота, там все сгнило уже давно.
— Ну и переехали бы. — Под балконами с северной стороны дома еще сохранился нестаявший снег, и я несколько раз с силой всадил носки ботинок в остатки сугроба. Все, вроде, налипшей черной пыли почти не осталось.
— А работать где? Вон трубы торчат, видишь? — указал рукой Гриша. — Кузница. Не знаю, как сейчас, а раньше им Братство неплохие заказы подкидывало. Вон пекарня и пельменный цех рядом. В следующем доме швейная артель сидит. А с другой стороны часовой завод. Там сейчас для амулетов камни гранят и шлифуют. Между прочим, шары для ясновидения и накопители Иванова только там делают.
— Ты откуда знаешь?
— А мы этот завод курируем. Да и вообще на промзоне разных мастерских и заводиков полно. Переедешь, где работу искать? Тут хоть кусок хлеба обеспечен.
— А это куда? — По Донецкому шоссе две коняги катили за собой здоровенный серебристый джип. Несколько мужиков в рабочих спецовках плелись сзади и, видимо, отчаянно завидовали устроившемуся за рулем парню.
— На бывший Механоремонтный. Это почти у самой стены. Как горючка появилась, Цех там ремонт автомобилей наладил.
Через арку с изрисованными граффити стенами мы вошли во двор, и Гриша, к моему удивлению, потащил меня дальше — к стоявшей неподалеку пятиэтажке. Два прогуливавшихся по двору мордоворота в куртках с надписями «Охрана» на спине, заметив нас, насторожились, но подходить не стали.
А дворик ничего себе, чистенький. Видно, что за порядком следят. Ни мусорных куч, ни выброшенной из
Дверь нужного подъезда оказалась заперта. Пнув несколько раз лист железа, Гриша сплюнул и заявил:
— Будем ждать.
Ждать так ждать. И чего Конопатый нервничает? Куда спешит? Кому это вообще надо: мне или ему? А опаздываешь куда, так иди себе на здоровье. И меня отпусти.
— Кушать хоца, — выбрав участок бордюра почище, я уселся на него.
— Вон травка растет, пощипай, — крайне неудачно, на мой взгляд, пошутил Гриша. — Запасись витаминчиками.
— Травку сам ешь, — отказался я и присмотрелся к растущей на газоне зелени. Могу, конечно, заблуждаться, но чахлые посадки — это чей-то огородик. Лук и укроп от сорняков еще отличу. Да и видно, что недавно прополото. Нет, здесь порядка куда больше. На северной окраине давно бы все повыдергивали.
— Вы чего здесь расселись, оглоеды? — приоткрыв створку окна на первом этаже, запричитала старушка. — Сейчас охрану кликну, живо проводят куда следует.
— Куда следует? — Григорий показал старушке служебную бляху. — Это к нам, что ли?
— К вам, соколики, к вам, — моментально сменила тон бабушка. — Вы по делу?
— По делу, — подтвердил Гриша. — Дверь подъездную откройте.
— Минуточку. — Старуха прикрыла окно и задернула занавеску.
— Думаешь, откроет? — поднявшись с бордюра, спросил я минут через пять. — Или пока до двери дошла, о нас забыла?
Григорий ответить не успел: раздался лязг железной задвижки и, щурясь от яркого солнца, из подъезда вышла наша знакомая.
— А вы не до Витьки с третьего этажа пришли? — Старушка даже придержала дверь, пока мы заходили в подъезд.
— К нему, а что? — пропустив меня вперед, остановился на ступеньках Гриша. — Жалобы есть?
— Да житья никакого от него не стало, — чуть ли не заламывая руки, начала жаловаться бабулька. — То звуки непонятные среди ночи, то газом воняет — не продохнуть. А Антонина Кузьминишна, соседка его, и вовсе жуткие вещи рассказывает. Сын мой уже хотел с ним разобраться, так еле уговорила сначала в домовый комитет сходить…
— Это его квартира? — оборвал поднявшуюся вслед за нами старуху Конопатый.
— Эта, эта. Вот видите, к нему всякие хулиганы шляются, всю обивку изрезали. А один раз эти нехристи дверь перепутали…
— Не знаете, он дома сейчас? — на этот раз прервал старушку я.
— Дома он, куда он денется? На улицу и носа не высовывает. И на что живет? Мой-то вот сын по двенадцать часов вкалывает…
— Вы, бабушка, сейчас идите, а мы к вам на обратном пути еще обязательно заглянем, — попытался избавиться от старушки Гриша.