Сборник "Приграничье" (1-5 части)
Шрифт:
Пиромант оттер девушку в сторону и протянул к паутинке руку. По призрачной нити побежали языки бесцветного пламени, и она тотчас лопнула.
– Делов-то! – самодовольно ухмыльнулся Напалм.
– Вот вляпался бы в нее, было бы тебе делов! – не разделила его оптимизма девушка. – Не зевайте!
– Дальше чисто. – Я ослабил контроль над предвидением, а потом заморгал, пытаясь сфокусировать зрение. – Лагерь прямо за поворотом.
– Вроде моторы шумят, – прислушался пиромант. – Идемте!
Я зашагал по дороге, но сразу остановился и обернулся к поотставшей Вере:
–
– Ты туалетную имеешь в виду? – сострил Напалм.
– Достал уже! – рассвирепела девушка. – Ну сколько можно?
– Это нервы. – Парень вытащил убранную за ухо сигарету и посмотрел на подругу: – Чего ты опять? Это первая!
– Вторая.
– Ну вторая.
– Три сигареты в день. Не забыл?
– Нормально все. Одна на вечер осталась.
– Смотри у меня.
– Смотрю, смотрю, – пробурчал пиромант, затянулся и отвернулся ко мне: – Вот они, Евгений, радости семейной жизни.
– Тебя что-то не устраивает, дорогой? – елейным голосочком поинтересовалась девушка.
– Говорю ж: радости. Вер, ну куда мне без тебя?
– Я, кажется, вопрос задал, – напомнил я о себе.
– Держи. – Вера протянула мне завернутое в целлофановый пакетик удостоверение и предупредила: – С начальством лагерным сам разговаривать будешь.
– Ага, нам там ни к чему светиться, – подтвердил пиромант.
А мне, значит, светиться можно?
Ну конечно: проблемы негров никого не волнуют, за исключением, собственно, самих негров.
– Ты давай переодевайся уже, – одернула приятеля Вера. – Светиться он не хочет. И сигареты взглядом на людях не зажигай!
– Какие сигареты? Теперь только вечером. – Пиромант скинул рюкзак на дорогу и принялся доставать из него сменную одежду: комплект зимнего камуфляжа, нормальные перчатки, вязаную маску и лыжную шапочку. – Упрею, блин…
– Потерпишь.
Я только вздохнул и вытащил из пакетика удостоверение.
Что за корочки хоть дали? Ого! Цельный дознаватель юго-западного околотка Дружины. Лихо.
И что мне, интересно, грозит за использование поддельного удостоверения? Точно не скажу, но ничего хорошего – факт.
Стоп! А почему, собственно, поддельного? Выдано оно вчера, ФИО правильные указаны. Подписи, печати, все дела.
Настоящее! Как пить дать настоящее!
Блин, да такой фокус даже моей «крыше» не под силу! На кого же тогда Напалм с Верой работают?
Нет, неинтересно. Лучше, пожалуй, этого и не знать вовсе. Меньше знаешь, крепче спишь и все такое.
– Ну ты идешь? – поторопила меня девушка и прицепила на пересекавший грудь ремень служебную бляху дружинника. Напалм последовал ее примеру.
– А мне?
От служебной бляхи я бы и сам не отказался. Вещь на самом деле дюже полезная: против ее владельца ни один сертифицированный для продажи в Форте амулет не сработает. Именно поэтому «дыроколы» и прочие магические орудия смертоубийства можно совершенно легально в первой попавшейся лавке приобрести, а свободное ношение огнестрельного оружия в пределах городских стен не разрешат никогда. Дружинники себе не враги.
– Не успели сделать, – разочаровала меня девушка.
–
Я сунул удостоверение обратно в пакетик и зашагал к лагерю, старательно отгоняя предположения о том, на кого именно работает эта парочка. А то вдруг всколыхнется ясновидение и озарит некстати. Не хотелось бы. Почему-то появилось предчувствие, что это знание меня очень и очень сильно расстроит.
Во многих знаниях многие печали и так далее и тому подобное.
Лагерь показался, когда вильнувшая дорога поднялась на пригорок и оставила позади тянувшиеся слева цеха. На первый взгляд почти квадратные в периметре оборонительные сооружения здорово смахивали на старинную крепость, по чьему-то недосмотру возведенную из железобетона. Но стоило присмотреться повнимательней, и бросались в глаза крытые профнастилом кровли и высоченная труба котельной, ну и хрустальные шары накопителей Иванова нет-нет да сверкали в лучах проглядывавшего из-за облаков солнца. Густые витки колючей проволоки проверку на историческое соответствие, разумеется, тоже не проходили. Про крупнокалиберные пулеметы на сторожевых вышках и вовсе молчу.
В общем, так глянешь – то ли концлагерь перед тобой, то ли разросшийся просто до неприличных размеров блокпост. В любом случае не хотелось бы мне на месте здешних постояльцев оказаться…
Стоило приблизиться, как ворота лагеря начали медленно расходиться в стороны, но к нашему появлению это обстоятельство не имело ровным счетом никакого отношения: рыкнув мотором, на дорогу медленно выбрался бульдозер, отличавшийся от обычной машины кое-какими непредусмотренными первоначальной конструкцией доработками. Например, наваренными на кабину железными листами с узкими прорезями смотровых щелей и гирляндой мощных автомобильных фонарей. Следом выехал грузовик с ДШК [2] , над бортами которого торчали головы сидевших в кузове автоматчиков.
2
12,7-миллиметровый крупнокалиберный пулемет Дегтярева – Шпагина.
– Дорогу чистить поехали, – догадался пиромант.
Тут бульдозер опустил щит, и пришлось карабкаться по тянувшимся вдоль обочины отвалам, чтобы убраться с его пути. А то обзор в кабине аховый, еще зацепит ненароком, и будешь потом, как тот мертвяк в сугробе, лета дожидаться.
Патрульные в кузове ЗИЛа на нас никакого внимания не обратили, а вот закрывавшие ворота солдаты возвращаться на территорию не стали, явно решив дождаться замаячивших на горизонте незваных гостей.
– Дружина, юго-западный околоток, – представился я и предъявил раскрытые корочки. Вера и Напалм ничего говорить не стали.
– Давайте через пропускной, – мельком глянув на удостоверение, распорядился начальник караула и указал на неприметную дверь рядом с воротами.
На пропускном пункте сидевший за бронестеклом рядовой занес мои данные в журнал регистрации, потом прокатал удостоверение в отдаленно напоминавшем копировальный аппарат алхимическом приборе и обернулся к сонному колдуну.