Сборник "Приключения Томека на разных континентах". Компиляция. кн.1-5

Шклярский Альфред

– А как же, кое что узнал, - ответил Смуга.
– Спустя некоторое время его перевели в Хабаровск.

– Значит, это наш Павлов!
– воскликнул боцман.
– Вот гад! Ничего удивительного, что как только я его вижу, у меня руки чешутся!

– Надо как можно скорее возвращаться к отцу, - сказал Томек.
– Мне кажется, мы несколько недооценили хитрость этого шпиона!

– Верно, земля у нас горит под ногами, - согласился боцман.
– Собираем-ка манатки и... ходу отсюда!

– Я пойду на станцию узнать, когда уходит поезд, - сказал Томек.

– Сиди, - твердо

приказал Смуга и добавил: - Я знал, что это известие выведет вас из себя, поэтому и сообщил вам его в самом конце. Мы должны сохранить хладнокровие и рассудительность. Сегодня выехать мы не можем, потому что Нашкин пригласил нас на бал, который дает в нашу честь. Приглашение вручил мне сотник Тухольский, которого я встретил по дороге в гостиницу. Нашкин хочет отблагодарить нас за поимку хунхузов.

– Чтоб его кит проглотил вместе с его балом!
– выругался боцман.
– Только у нас и дела, что терять время на забаву!

– Мы должны немедленно предупредить отца о том, что знает Павлов!

– Поспешишь - людей насмешишь, - охладил его пыл Смуга.
– Мы не имеем права поступать необдуманно, не можем совершать ошибок. Ведь опасность угрожает не только Збышеку.

– Ваша правда! Особенно тяжелое положение у отца и боцмана, но, если полиция узнает о цели экспедиции, нам всем придется худо. Что теперь делать?

– Сегодня вечером мы пойдем на бал, - ответил Смуга.
– Я уже заказал извозчика, который заедет за нами. Когда мы будем проезжать мимо вокзала, ты, Томек, скажешь, что забыл купить папирос. Остановишь извозчика и пойдешь в буфет. При случае узнаешь, когда уходит ближайший поезд на восток.

– Вы это ловко придумали!
– расхохотался боцман, который уже снова повеселел.
– Извозчик может быть агентом полиции, но он не догадается, что мы хотим улизнуть отсюда как можно скорее.

– Осторожность не помешает, - сказал Смуга.
– В царской России полиция следит за всеми подозрительными иностранцами. Хотя я старался, чтобы никто ничего не заметил, но полиция могла разнюхать мое знакомство с приятелем Пандита Давасармана.

– Будем дуть на холодное - не обожжемся на горячем, - слегка переиначив поговорку, сказал боцман.
– А вы не боитесь, что шпики могут обыскать наши вьюки в гостинице?

Смуга утвердительно кивнул головой.

– Поэтому я и держал вас все время в комнате, - ответил он.

– Почему же вы сразу не сказали нам об этом?!
– удивился моряк.

– Я и без того был уверен, что вы точно выполните мой приказ.

– Когда мы вечером пойдем к Нашкину, полиция может воспользоваться случаем, - опечалился Томек.
– Соседние номера пустуют, и мы можем в одном из них спрятать тюк с экипировкой Збышека.

– Великолепная идея, Томек, - похвалил Смуга.
– Грим и всякие парики возбудили бы только излишний интерес у полиции. Боцман, пойдите и заговорите зубы господину Клеменсовичу и его слуге, а мы с Томеком...

– Хорошо, будет сделано!

Боцман исчез в коридоре. Вскоре его громкий голос послышался откуда то из глубины гостиницы.

* * *

Повернув голову, Томек проследил за извозчиком, пока тот не скрылся

за поворотом. От вокзала до дома Нашкина было не больше сотни шагов, поэтому подвыпивший извозчик совсем не удивился, что один из пассажиров проделает остальной путь пешком. Томек медленно вошел в здание вокзала. У кассы толпились пассажиры.

"Видимо, скоро подойдет поезд", - подумал юноша и направился в буфет, находившийся в соседнем зале. Подошел к стойке. Спросил две пачки папирос и бутылку хлебного квасу. Глотая освежающий напиток, Томек завел беседу с буфетчицей. Через минуту он уже знал, что вскоре прибудет поезд из Рухлова. В те времена пассажирские поезда на этом участке ходили довольно редко. Убедившись, что в обратном направлении они смогут выехать лишь в полдень следующего дня, Томек потребовал еще бутылку квасу. Время от времени он поглядывал через окно на перрон. Шипя и изрыгая клубы пара, к перрону подошел паровоз с вагонами. С поезда стали сходить пассажиры.

Томек как раз кончал вторую бутылку квасу. Он уже собирался отойти от буфета, как вдруг в зал вошел казак с саблей на боку. Новый гость показался Томеку знакомым. Казак заказал в буфете рюмку водки. Только теперь он взглянул на Томека, стоявшего у стойки. На лице казака отразились удивление и радость. Он спешно приложил правую руку к папахе, отдавая Томеку честь, и воскликнул:

– Здравия желаю, ваше благородие! Как хорошо, что я вас встретил. Ведь я привез хорошие новости! Мы арестовали капитана Ванга!

Только теперь Томек вспомнил откуда он знает этого казака. Это он командовал отрядом, который по приказанию сотника Тухольского отправился на поиски паромщика-шпиона. Интересуясь известиями из лагеря, Томек радушно поздоровался с солдатом.

– Очень рад, что капитан Ванг не улизнул от вас, - ответил Томек, пожимая казаку руку.
– Как вам удалось поймать этого преступника?

– Мы поймали его, собаку, на пристани, там, где грузят дрова на суда. Ваш товарищ, который с нами ехал, сразу его узнал.

"Это значит, что Удаджалак благополучно прибыл в лагерь!" - мимоходом отметил Томек про себя, внимательно наблюдая за выражением лица казака.

– Вы, ваше благородие, можете о нем не беспокоиться, - уверял казак.
– Все очень обрадовались, когда услышали о счастливом окончании приключения с хунхузами. Очень интересовались здоровьем раненого господина.

– А вы быстро вернулись, - продолжал беседу Томек.

– Пришлось мчаться сломя голову, ваше благородие, потому что господин Павлов так приказал. Он дал мне письмо к штабс-капитану Голосову, потребовав срочно его вручить.

У Томека заколотилось сердце в груди. Он прикрыл веками глаза, чтобы не выдать своих чувств и, стараясь не показать волнения, спросил:

– Кто такой этот Голосов?

– Это жандармский штабс-капитан в городе Нерчинске. Он ведает делами всех политических ссыльных в этом районе. Раньше Павлов работал вместе с Голосовым. Они друзья по службе.

Томек медленно выпил стакан квасу, с трудом сдерживая дрожь руки, державшей стакан. Спустя минуту, он спросил:

– Павлов вас послал с этим письмом как нарочного? Видимо, в письме важные сведения?