Сборник "Приключения Томека на разных континентах".Компиляция. кн. 6-8
Шрифт:
– И проклятый песок хрустит повсюду, даже на зубах. Неужели, тысячу дохлых китов, не прекратится этот проклятый ветер? С меня уже хватит.
– Хватит? Неужели такого могучего человека, да еще поляка, так легко смог побороть слабый ветерок? – прервал его речь сосед на чистом польском языке.
– Разрази меня гром! – воскликнул Новицкий. – Земляк!
– Бывает. Разрешите представиться: Петр Беньковский [336] .
– Томаш Вильмовский и Тадеуш Новицкий, – друзья были приятно удивлены.
336
Петр
– Возможно, вы намеревались неузнаваемыми вернуться на родину? А может, это новое вторжение ислама? – шутливо вопрошал новый знакомый.
– Или вы хотите своей одеждой подчеркнуть, как наши земляки благодарны дружественной нам Турции?
– Присаживайтесь к нам, – пригласил его Томаш. – Что за встреча!
Беньковский – профессор Краковской академии искусств – участвовал в австрийской археологической экспедиции, работавшей в Верхнем Египте, в двадцати километрах на север от первого нильского порога, в местности под названием Эль-Кутанийя. Работы только что завершились, и поляк решил еще раз посетить памятники, приводившие его в восторг. Живо заинтересовавшись друг другом, они беседовали уже не меньше часа.
– Египет – это просто копи для историков, особенно для археологов, – говорил Беньковский. – И копи весьма глубокие. На самых нижних разрезах – фараоны, выше – греко-римский Египет, перемешанный с христианством, сразу под поверхностью – арабский Египет. История этой страны необыкновенно богата.
– Она богата и грабежами, – Томек попытался перевести разговор на интересующую их тему.
– Хм… это правда… до сегодняшнего дня все хотят что-то ухватить и для себя, – согласился Беньковский. – Это обстоятельство выгодно и торговцам и… ворам.
– Кто-нибудь с ними борется?
– Я не знаком с чисто уголовной стороной дела, но кое-что слышал…
– Может, расскажете и нам что-нибудь поучительное? – обаятельно улыбнулся Томек.
– С удовольствием. Это одна из самых известных в наших кругах историй. Дело было ровно тридцать лет назад. До профессора Гастона Масперо [337] – директора Египетского музея в Каире – дошли сведения, что какой-то араб торгует ценными документами и вещами из Долины царей. Местная полиция оказалась бессильна. Масперо поручил заняться этим своему помощнику Эмилю Бругшу. Тот отправился в Луксор, где широко оповестил, что покупает разные античные реликвии. Ему кое-что приносили, но он показал себя большим знатоком и обмануть себя не дал. В конце концов, он напал на след, ему продали статуэтку из гробницы, давно ставшей пустой.
337
Гастон Масперо (1846—1916 гг.) – французский египтолог и археолог. Директор французской археологической миссии и реставраторской службы в Египте.
– Ну, тут уж он ухватил быка за рога? – вставил
– Естественно, он уцепился за этот след и тут же объявил, что ему нужны подобные предметы. Через пару часов к нему явился высокий, здоровый, бородатый араб и предложил кое-что на продажу в гораздо большем количестве. Это был Абд эль-Расул из деревни Эль-Курна.
Новицкий и Томек обменялись быстрыми взглядами. Их след вел к этой деревне. Теперь они слушали с большим вниманием.
– Частный детектив приказал арестовать араба, – продолжал тем временем Беньковский.
– И что, он признался?
– Какое там… Это был твердый человек. Он молчал даже, когда его хлестали розгами по пяткам. И вся деревня стеной стала на его защиту.
– Жаль, – вздохнул Новицкий.
– Самое интересное началось потом. Спустя несколько дней Абд эль-Расул пришел в полицию и во всем признался.
– Этот араб? Его что, совесть замучила? – удивился Новицкий.
– Если бы так… Дело было в разладе внутри шайки. Вернувшись из тюрьмы, Расул потребовал себе за молчание половину прибыли от торговли.
– Ну, и не смогли договориться, – засмеялся Новицкий.
– Разумеется! Дошло до скандала, даже до драки и разозлившийся Расул обратился в полицию.
– Да, чего только не творят из-за денег, – вздохнул Томек.
– На этот раз они помогли правосудию, – сказал Беньковский. – Благодаря этой афере состоялось одно из самых ценных открытий в Долине царей.
– Наверное, нашли мумии, которых у крали люди Абд аль-Расула, – догадался Новицкий.
– Вот именно! И какие ценные мумии! – подтвердил польский археолог.
– Неужели там были фараоны? – спросил Томек.
– Почти, – подтвердил Беньковский. – Когда-то давным-давно грабежи стали таким бедствием, что даже охранники и жрецы принимали в них участие, и тогда один из фараонов приказал перенести мумии всех своих предшественников в одну общую гробницу.
– Вот это были похороны! – воскликнул Новицкий.
– Однажды ночью тайно собрались жрецы и, образовав жуткую процессию, перенесли останки по узкой горной тропе и похоронили их в общем склепе.
– Представляю настроение на этом погребении, – заметил Томек, а Новицкий спросил:
– И что, эту гробницу не разграбили?
– Нет! Это сделал только герой нашей истории. Он открыл вход, спустился на веревке по открытой вертикальной шахте и нашел тридцать семь фараонов, их жен и дочерей. И потом, не спеша, продавал оттуда по одной-две мумии вплоть до того события, о котором я вам рассказал.
– Вот это сенсация! – восхитился Новицкий.
– Еще какая! Она пробудила весь Египет. Когда мумии везли вниз по Нилу в каирский музей, люди высыпали на берег и вели себя, как на похоронах кого-то близкого. Мужчины стреляли в воздух, женщины причитали, плакали…
– Как все это необыкновенно, – произнес Томек.
– Необыкновенно! – задумчиво согласился Новицкий.
Беньковский, разумеется, пообещал показать им основные памятники города мертвых. Что интересно, Новицкого даже не пришло в голову протестовать. Договорившись обо всем, друзья вернулись в гостиницу.
Салли чувствовала бы себя уверенней, если бы они не предпринимали ничего до прибытия Смуги.
– Мы переправимся на другу сторону и посмотрим на эту деревню, Эль-Курна, – искушал Новицкий.