Сборник "Прометей"
Шрифт:
— Но у него лицо ангела! И эти белые одежды...
— У многих народов белый цвет одежды символизирует смерть, — пояснила Карин.
— Нам придется пойти за ним, пока он не исчез. Иначе мы простоим тут целую вечность! Ничего хуже неопределенности не бывает, в любом случае нам следует познакомиться с храмом поближе, для того и пришли! — произнес Танаев, решительно двинувшись вслед за мальчиком.
Они обошли фасад храма, и перед ними открылась часть двора, до сих пор закрытая его громадой.
Здесь находилось
Напряжение все возрастало. Каждую минуту Танаев ожидал нападения или еще какой-нибудь пакости. Но пока ничего подобного не происходило. Служка, как решил про себя называть мальчика Танаев, слишком бледный для того, чтобы служить в хоре, и, пожалуй, даже для того, чтобы быть живым человеком, остановился перед дверью этого куполообразного строения и жестом пригласил их следовать за собой.
После недолгого колебания войдя внутрь, они очутились в овальной комнате, заполнявшей собой все пространство под куполом. На противоположной стороне этого, скорее всего, служебного помещения, назначение которого показалось Танаеву смутно знакомым, была еще одна дверь, ведущая в тот самый туннель, который Танаев приметил во дворе.
В комнате было несколько грубо вытесанных из вулканической пемзы скамеек, а посередине стоял стол с большим кувшином, моментально притянувшим к себе взгляды всех исстрадавшихся от жажды путников.
— Здесь вода! — подтвердил их надежды голос мальчика. — Вы можете напиться, и когда кто-нибудь из вас будет готов, он должен нажать на этот кристалл. — Служка указал на закрытые двери, ведущие в туннель, рядом с которыми на стене светился желтоватым светом большой кристалл.
— Готов к чему? К чему мы должны быть готовы?! — гневным голосом спросил Бартон.
— Вы же знаете, в какой храм пришли! К смерти, разумеется. Вы должны быть готовы к смерти. — И с этими словами служка направился к двери, через которую только что ввел их в это помещение. Однако Фавен решительно преградил ему дорогу.
— Прежде чем уйти, тебе придется нам кое-что объяснить!
Но служка и не подумал остановиться. Он прошел сквозь Фавена, или, вернее, Фавен прошел сквозь него. А мальчишка тут же исчез за дверью, которая захлопнулась, прежде чем он успел выйти, но и это его не удержало.
— Он что, умеет проходить сквозь стены? — спросил ошарашенный Бартон.
— Это похоже на голограмму, — ответил Танаев. — А для них не существует стен.
— Что такое голограмма? — осведомился Фавен.
— Это такое изображение, движущаяся объемная картинка человека, которого здесь на самом деле нет.
— Гораздо больше это похоже на обыкновенное волшебство! — не согласилась с ним Карин, успевшая
Через какое-то время, когда они немного пришли в себя. Стилен спросил:
— Что мы собираемся делать?
— Ждать, — ответил Танаев.
— Ждать чего? Пока кто-нибудь из нас не будет готов к смерти?
— Ждать, пока ситуация прояснится. Как ты себя чувствуешь, как твои раны?
— Гораздо лучше, боль почти утихла. Должно быть, к этой воде подмешано какое-то снадобье.
— В ней нет ничего, кроме волшебства! — тут же вновь возразила Карин, и это ее заявление заставило Танаева поморщиться.
— Почему все непонятное ты объясняешь волшебством? Существует много причин, законов и правил, о которых мы не имеем ни малейшего понятия. Надо постараться выяснить эти причины, а не закрывать доступ к их изучению ничего не значащим словом!
— Да, мой повелитель!
— Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть?
— Только после того, как ты перестанешь разговаривать со мной, словно демон Астаки.
В ответ на это высказывание все, кроме Танаева, разразились громким хохотом. И, как ни странно, почувствовали себя гораздо уверенней. Даже Танаев перестал бросать на Карин возмущенные взгляды, видимо, решив, что подобная разрядка пошла всем на пользу.
Они ждали час, потом еще четыре. Не происходило абсолютно ничего, если не считать значительно уменьшившуюся в кувшине воду.
— Долго мы еще будем так сидеть? — спросил Фавен, не переносивший долгого и, с его точки зрения, бессмысленного ожидания.
— Если тебе надоело, ты можешь нажать на кристалл! — ответил Бартон.
— И что тогда произойдет?
— Этого я не знаю. Но узнаю после того, как ты на него нажмешь.
— Никто не должен нажимать на кристалл индивидуально. Это не слишком разумно. Давайте сделаем это все сразу, один за другим, — предложил Танаев. — По крайней мере, в этом случае нам не придется расставаться, и, если за этой дверью нас ждет какая-то опасность, мы встретимся с ней впятером, это увеличит наши шансы.
— Ты думаешь, они не предусмотрели такого простейшего случая? Они не выпустят нас в коридор всех вместе!
— Мне кажется, здесь не так уж часто появляются гости. Тем более сразу несколько. В программе, может быть, не предусмотрен подобный случай.
— Ты считаешь, что всем, что здесь происходит, управляет какая-то программа?
— Не только. Я чувствую присутствие злобного и могущественного разума. Но вряд ли он может управлять таким сложным комплексом, каким, несомненно, является этот храм, без помощи вспомогательных рабочих программ и механизмов. Это мое предположение подтверждается появлением голограммы служки.