Сборник "Прометей"
Шрифт:
Но даже в этом нельзя было быть уверенным полностью. Шарго вообще любил напускать таинственность на свое происхождение и как-то намекнул, что за пределами четвертого измерения существует мир, сотканный творческой фантазией, вместивший в себя все образы, рожденные в сказках и легендах людей.
Глава 2
Незаметно для себя Танаев задремал, его сон сильно отличался от нормального человеческого сна, и сквозь легкую полупрозрачную дымку дремы, внутри которой рождались странные образы, созданные его памятью, он продолжал видеть стены своей каюты и осознавал все, что в ней происходит. Вот только
Он нес на своем конце слабо светившийся в темноте стеклянный глаз, пару захватов с небольшими острыми щипчиками и длинную иглу.
Танаеву, в глубине его полусна-полуяви, дьявольское устройство казалось крысой.
Крысой, выползшей из своей норы в стене и готовой вцепиться в его плоть. Но даже сквозь сон он знал, что не должен допустить того, что с ним собирался сделать этот бездушный прибор, и потому в следующую секунду проснулся и, выбросив вперед руку, перехватил металлическую суставчатую тварь, прежде чем та успела завершить начатое. Ему потребовалось лишь незначительное усилие, чтобы обломить манипулятор у самого основания.
— Анализы надо брать в открытую, господа, для этого не требуется подкрадываться к пациенту ночью, когда он спит! — произнес Танаев в темноту, не сомневаясь в том, что рано или поздно его слова дойдут до тех, кому были адресованы. Затем он встал, зажег свет и внимательно осмотрел свой трофей. Анализов ему следовало избегать как можно дольше. Изменения в его теле шли медленно, и хотя преобразование, начавшееся после заклятия Хорста, усиленного мальгритом, почти завершилось, его кровь и генетическая структура все еще сильно отличались от обычных человеческих образцов. Он не знал, сколько времени должно пройти, прежде чем они полностью войдут в норму, и поэтому решил пока любой ценой избегать контакта с врачами.
Но в манипуляторе, который он выломал из стены, обнаружились не только отборники проб — в шприце было не меньше кубика желтоватой, резко пахнувшей жидкости, которая ему очень не понравилась.
Что ему собирались ввести, что и для чего? Вряд ли это был яд, скорее какая-то сыворотка, которая должна была сделать его психику более податливой внешним воздействиям. Видимо, им заинтересовались земные спецслужбы и, похоже, — всерьез. Шлюпка с корабля радужных князей, которую вместе с Зухрин они привели на Землю, явно пробудила в них этот интерес. Не каждый день в руки разведки попадают космические корабли, размером с автобус, способные к межзвездным перелетам. Возможно, эта «сыворотка правды», или чем там они собрались его накачать, — всего лишь начало...
И снова им овладел гнев. Стоило так рваться к дому для того, чтобы его встречали подобным образом! Почему эти люди не захотели встретиться с ним, поговорить?
Даже в том случае, если они ему не доверяли, такая встреча многое могла бы прояснить и для них, и для него. Но они предпочли иные методы. Ну что же, это развязывает ему руки. Если одна из сторон в начавшемся поединке считает, что для нее хороши любые средства, это автоматически снимает все ограничения и с него самого. Посмотрим, в чью пользу окажется счет!
Правда, у этого происшествия могла быть и совершенно другая причина. Кто-то из посредников радужных князей решил устранить его простым и надежным способом, пока он еще не добрался до Земли. Сейчас он беззащитен перед ними, у него нет друзей, его возможности ограничены,
В конце концов, как следует поразмыслив над происшествием, Танаев решил не привлекать к себе внимания и сделать вид, что он не понял сути происходящего.
Анализы мало что прояснят, он и так почти наверняка знал, что в шприце был яд, даже по запаху чувствовалось, как опасна жидкость внутри цилиндра.
Пока он возился с манипулятором, корабельные часы над дверью отметили половину восьмого утра. Остаток ночи прошел незаметно. И, к своему удивлению, Глеб впервые с момента бегства с Эланы почувствовал легкий голод. Изменения в его организме шли быстрее, чем он предполагал. Интересно, в каком часу здесь завтракают? Робот говорил, завтрак и обед на станции подают в каюту, и лишь на ужин все собираются в кают-компании. Все, кроме него. По правилам, которые ему любезно предоставили в виде небольшой книжицы, лежавшей на столе каюты, ему предстоит целый месяц полной изоляции. «Ну, это мы еще посмотрим!» — пообещал Танаев.
В любом случае имело смысл дождаться вечера, прежде чем что-то предпринимать. Ему хотелось познакомиться сразу со всеми обитателями карантинной станции, а не ломиться наудачу в закрытые каюты, обитателями которых подобный визит может быть расценен совершенно неправильно.
Через полчаса откинулась дверца на панели, расположенной на квадратной тумбе в углу каюты.
Дверца превратилась в небольшой столик, и появился поданный автоматом завтрак.
Он состоял из овсянки с сушеным мясом, похоже — синтетическим, довольно большой кружки кофе, по запаху вроде бы натурального, и ломтя ржаного хлеба. Не так уж плохо, по космическим меркам. Танаев с жадностью проглотил все это, отправил посуду в манипулятор и захлопнул дверцу.
Воздух и воду они регенерируют, а вот запасы пищи и топлива для энергетической установки станции наверняка приходится пополнять. Из этого следовало, что хотя бы раз в месяц на станцию с Земли должен прибывать грузовой корабль.
Это давало ему определенную надежду выбраться отсюда, как только это случится. Конкретного плана пока не было, он появится позже, по ходу дела. В первую очередь необходимо выяснить хотя бы примерную дату прибытия грузовика и как следует подготовиться к его визиту. Одному ему с этой задачей не справиться, понадобится помощь других обитателей станции. Вряд ли они довольны заточением в этой орбитальной тюрьме, и чем скорее он наладит контакт с этими людьми, тем лучше.
После находки, которую Глеб обнаружил внутри манипулятора, в его мозгу словно включился невидимый часовой механизм, отмерявший оставшееся ему время, до следующей смертельно опасной попытки, которую обязательно предпримут его враги и которая может оказаться гораздо успешнее первой...
Несмотря на то что за годы, проведенные на Эланской станции, Глеб привык к долгому ожиданию в полном одиночестве, сейчас время для него тянулось необычно медленно. На Элане его мозг был до предела загружен управлением станцией, и кроме этого он мог знакомиться с любой понятной ему информацией. Для изучения которой понадобилось бы нескольких человеческих жизней.