Сборник "Прометей"
Шрифт:
— А какое отношение имеет ко мне нечистая сила?
— Самое прямое. Ты подходишь под ее классическое описание по всем параметрам. Разговаривать умеешь? — Умеешь! Сквозь стены проходишь? — Проходишь. Становиться невидимым способен? — Способен! Порчу навести не откажешься?
— Постой, постой! Ты слишком увлекся, о какой порче идет речь? И вообще ты мне что, угрожаешь?
— Вовсе нет. Просто объясняю, что твое благополучие напрямую зависит от меня, и если меня здесь не станет...
— А куда ты денешься? Куда бы ты ни собрался переместиться, я последую за тобой.
— Боюсь, не
— Ты только что доказывал, что я привидение, готовое навести какую-то порчу!
— Я не это имел в виду. — Глеб почувствовал, что окончательно запутался, и на повторный вопрос кота: «Чего тебе надобно, Танаев?» ответил без обиняков, так же прямо и коротко:
— Мне нужна информация о чужаке, появившемся на корабле в последние сутки. О месте, в котором он скрывается, и о проходах, по которым он проникает в жилые отсеки станции.
— Но такая информация бесплатно не выдается!
— Тебе понадобились деньги? Я что, плохо тебя кормлю?
— Деньги мне не нужны, хотя кормежка у тебя отвратительная, речь о другом!
— О чем же?
— Это обойдется тебе в сто двадцать граммов валериановой настойки на спирту.
— Чего-чего? Но это же наркотик для вашего брата! Ты что, наркоманом заделался?!
— А вот это не твое дело. Никто не считает у людей алкоголиком того, кто пьет понемножку. Надо лишь знать свою меру.
— И ты хочешь сказать, что сто двадцать граммов валериановых капель — это и есть твоя мера? И почему именно сто двадцать граммов, а не сто пятьдесят, например?
— Такова цена. Я знаю, что второй случай, позволяющий пополнить запасы необходимого мне напитка, представится не скоро.
— Но я даже не имею понятия, есть ли здесь валериановые капли! Я не знаю, сохранилась ли на станции корабельная аптечка!
— А уж это твоя забота!
— Знаешь, Шарго, у меня нет ни времени, ни желания с тобой торговаться. Давай так: ты выкладываешь всю известную тебе информацию, а я сделаю все от меня зависящее, чтобы достать тебе валериану.
Кот долго молчал, и Танаеву пришлось повторить свое предложение. Он начинал терять терпение, и в его голосе, на этот раз слишком ровном и спокойном, слышалась скрытая угроза. Шарго прекрасно знал эту интонацию, не сулящую ему ничего хорошего, и ответил сразу же:
— Только потому, что ты мой друг, я согласен дать тебе отсрочку в платежах.
Внимательно выслушав сообщение кота, Танаев понял, что на самом деле все обстоит намного хуже, чем он предполагал. Скрытых в обшивке внутренних коридорных стен воздуховодов, сквозь которые незамеченным мог пробраться человек, было пять. Все они выходили на разные уровни.
Даже если организовать круглосуточные дежурства в тех местах, где уходящие в соседнее помещение трубы соединялись с общей системой подачи воздуха, — это мало что даст.
Тренированный человек мог передвигаться внутри трубы совершенно бесшумно и заранее подготовить себе выход наружу в том месте, где этого никто не ждет. Таких скрытых съемными панелями выходов существовало несколько. Судя по следам, найденным людьми Кирасова в заброшенных горизонтах, таинственный визитер никогда не пользуется одним и тем же выходом дважды. Выйти наружу
Оставалась единственная возможность — действовать с упреждением — самому проникнуть в логово врага. Танаев понимал, что отправляться туда в одиночку и без оружия — равносильно самоубийству. Возможно, именно этого и добивались его противники своими неожиданными появлениями на станции, стараясь вывести его из равновесия и подтолкнуть к необдуманным действиям.
И все же иного пути он не видел. Шарго обещал помочь, хотя толку от него немного. Точное местонахождение убийцы кот так и не смог определить. Не смог или не захотел? Довольно часто поступки виртуального кота ставили Танаева в тупик, и уж тем более он не мог разобраться в мотивации поступков этого странного существа. Даже то, что заставило кота последовать за ним через бездны пространства, оставалось для Глеба тайной. Порой казалось, что поступками кота двигало лишь желание раздобыть вкусную пищу, но Танаев знал, что это не так. Плошку свежего молока кот мог бы получить в любое время и в замке Хорста.
Время от времени у Танаева возникало подозрение, что Шарго до сих пор выполняет тайное поручение князя. В конце концов кот даже не пытался отрицать того, что обязан «приглядывать» за Танаевым. Смысл этой фразы оставался туманным, но в любом случае доверять полностью рекомендациям и советам Шарго Танаев не собирался и всегда ставил под сомнение полученную от него информацию.
Вот и сейчас, решив во что бы то ни стало отыскать убийцу, где бы тот ни скрывался, Танаев сменил панель на соседнюю, расположенную рядом с той, которую Шарго указал как наиболее вероятную для очередного визита убийцы.
Едва Танаев снял декоративную панель, скрывавшую решетку воздуховода, как в лицо ему пахнуло застоявшимся гнилым воздухом. Похоже, эта линия воздуховода давно не работала.
Однако внутри труба походила на ухоженный коридор. Прежде всего, здесь не было пыли, а металлический пол и стены кто-то регулярно и заботливо протирал, не забывая накладывать антикоррозионную смазку во всех местах, где находились движущиеся части этой заброшенной системы вентиляции.
Танаев уже понял, что вентиляционная труба подготовлена для совершенно иных целей. Убийца явно использовал ее для своих постоянных проникновений на станцию.
Заинтригованный Танаев двигался по этому сверкавшему коридору, снабженному скрытыми в стенах люминофоровыми светильниками, уже минут двадцать и давно пересек невидимую границу, которая разделяла станцию на две половины. По его расчетам, он находился теперь на второй половине спутника, отделенной от карантинной станции непреодолимой с виду стеной. Пора было искать выход наружу.
Вскоре Глеб понял, что это действие не потребует от него особых усилий — воздуховод соединялся с помещениями второй половины станции вполне современным шлюзом с герметичной дверью. Танаева удивило, что этот шлюз неведомые конструкторы перехода не потрудились даже замаскировать. Но откуда ему было знать, какие цели они преследовали, сооружая в стародавние времена этот тайный проход.