Сборник рассказов
Шрифт:
– Осторожно!
– воскликнула она и Антон почувствовал что споткнулся обо что-то и падает... Конец эскалатора.
Кто-то подхватил его под руки... все вдруг завертелось, закружилось перед глазами молодого художника. Нахлынула вдруг со всех сторон толпа, лица, лица стремительно мелькающие, стремительно говорящие что-то друг другу. Он оглядывался выискивая взглядом ее... Подпрыгнул, закричал:
– Маргарита!
И вот увидел мелькнула она, садясь в электричку. Антон рванулся к ней. Что-то мешало ему, но он расталкивал это что-то и прорывался к ней. Он
"Б-бах!" - звук закрываемых дверей показался Антону пронзительным криком, он и сам закричал: "-НЕТ!!!", когда электричка, набирая ход, скрылась в черной дыре туннеля. В отчаянии он забегал по платформе, повторяя без конца:
– Маргарита, Маргарита...
Вот подъехала другая электричка и Антон впихнулся в нее. Сердце колотилось быстро-быстро, оно готово было выскочить из его груди, он то хватался за поручни то отпускал их, бился головой о стекло с надписью "НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ".
Наконец эта дверь распахнулась и Антон выбежал на другую платформу, зовя ее по имени, во весь голос. А вокруг него все та же толпа, тысячи лиц, шум, рев, грохот...
– Любовь моя где же ты!
– заорал Антон с полными слез глазами.
– Да что же это... ее эта толпа поглотила, она теперь в этой массе, как мне найти ее... как?
Антон плакал... Его окрикнул кто-то. Какой-то мужчина в форме... Антон бросился бежать все выкрикивая ее имя, высматривая ее в толпе...
Вновь эскалатор, он бежал теперь по нему вверх перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Вот и улица он словно порыв ураганного ветра вылетел на нее...
Ох, вечерний зимний город, грязный снег, улицы полные машин, улицы полные чего-то текущего куда-то. Как же много лиц, как же много! Он схватился за голову и долго метался по улице выискивая ее. Он горел, он кричал, а все вокруг было так равнодушно к его боли, к его чудовищной боли. Сердце разрывалось от боли, гудела голова из носа текла кровь...
– МАРГАРИТА!!!
– его надрывистый крик потонул в реве машин и вновь он бросился в метро сметая все на своем пути.
Что-то взрывалось и лопалось в его голове, вот мчится электричка, он втискивается в нее... новая станция, вновь толпа и вновь он мечется, выкрикивая ее имя.
А боль в сердце все увеличивалась, он один, один, вновь он один! Он не мог переносить эту боль, она была чудовищной всепоглощающей.
Заревела приближающиеся электричка и Антон схватившись за голову прокричал:
– Почему нет любви! Почему?!! Я ведь хочу любить, хочу гореть, я не могу жить дальше без нее, без Маргариты, без вечной любви, ни минуты! О этот АД! Где же выход из этого круга! Где?!! Маргарита-А-Ааа!
И с этим криком он бросился на рельсы. Его тело было разрезано надвое.
Год 2278. Лос-Анджелес. Содружество свободных государств.
– Холодно, как же холодно!
– с такими словами вскочил с кровати Альберт и подбежал к окну. Там он остановился с ненавистью глядя на улицу - он ненавидел улицу. Она словно грязная, распутная шлюха лежала зажатая меж небоскребов. По ее покрытой грязью поверхности текла бесчувственная
Альберт посмотрел вверх - там где исполины из стекла и стали терялись в плотном грязно-сером облаке которое накрыло весь мир еще в те незапамятные времена когда погибло последнее дерево...
Альберт вдруг сам того от себя не ожидая со всего размаху ударил кулаком по стеклу; кулак был разбит в кровь, а стеклу ничего не сделалось - еще бы! Стекло не пробил бы и боевой бластер модели А-15. Оно предназначалось для защиты его жилища от кислотных дождей которые терзали шлюху-улицу каждый день.
За его спиной включился телеком и голос его друга Джонни проговорил:
– Эй "старик" как дела?...
Да его звали "стариком". Альберт вполне заслужил это свое прозвище, и не имел ничего против, ибо он хоть и был молод, но в душе чувствовал себя стариком. О, он чувствовал какую-то страшную усталость, и часто казалось ему что все он уже видел и жизнь его повторялась уже много-много раз... Он чувствовал усталость и какую-то страшную тоску. Он никогда не смеялся ибо смех казался ему чем-то совершенно противоестественным, каким-то диким насилием над собой. Сидел он часто один, погруженный в себя с глазами полными слез и смотрел в одну точку. Если бы в такой миг спросил бы у него кто-нибудь о чем он думает, он бы пожал плечами и сказал бы что ни о чем. На душе и на сердце его были только боль, одиночество и усталость... Страшная усталость...
– Да-да!
– крикнул он раздраженно Джонни, хотя и не понял о чем тот говорил, отключил телеком и вновь подбежал к окну. Там сжал он окровавленные кулаки и вжался лицом в холодное стекло:
– Как же стар этот мир!
– воскликнул он, - Как же он мертв и я тоже мертв! Да мертв! Что, разве я живу?! Но я хочу большего, о как же я хочу большего!
– глотая слезы прошелестел он, глядя на низкое ядовитое облако, которое вот уж два века заменяло человечеству небо...
В дверь постучали:
– Войдите!
– крикнул не оборачиваясь Альберт. По ровному шороху он понял: въехал робот привез на завтрак пиццу...
Спустя пол часа Альберт уже топтал ногами грязную шлюху-улицу. Он топтал ее с остервенением, с самой настоящей ненавистью. Он шел в защитном костюме, и мир за мутным стеклом представлялся расплывчатым, словно грязевое пятно...
Над головами пролетела проекция из лазерных лучей изображающая пятиметрового космопроходца Джона и голос доносящийся из этой проекции вещал:
– Сегодня! Спешите на премьеру пятой серии голографического фильма "Джон-космопроходец -Битва с Русзами!" спешите не пропустите. В главной роли супер звезда наш несравненный Урбан Егорт!"
Альберт бросил взгляд на улыбающегося Джона и заспешил дальше. Город гремел и стонал, все вокруг перемешивалось в какой-то безумной пляске. Мелькание, мельтешение, что-то рвущееся куда-то, стонущие и пустое. О как много раз он видел уже все это раньше!... У него закружилась голова - каким же он чувствовал себя старым и одиноким...