Сборник рассказов
Шрифт:
А среди звезд появлялись и тут же затухали маленькие, разноцветные пятнышки; раз - переворачиваясь, плавясь, завертелась в воздухе; стремительно стала опадать за горы какая-то массивная форма; потом весь черный небосклон осветился ослепительной белизной и поверхность сильно встрепенулась, трещинами покрылась; через какое-то время пришел гул, а потом все замолкло; только померцали среди звезд все удаляющиеся вспышки, да побулькало, точно варящаяся похлебка озеро расплавленного металла...
А потом полная тишина: горы стоят так же как и миллионы лет назад стояли, черные, холодные, хранящие в глубинах своих какие-то сокровенные
* * *
Истомленному перетаскиванием черных дыр и звезд Оору требовался хороший отдых и он выбрал приятный, заселенный несколькими зачатками цивилизаций уголок, на окраине одной из галактических ветвей. Благо и место было удобное: можно было наблюдать, как тысячелетье за тысячелетьем разрастается раскаленным блином Оуа...
Оор растянулся среди нескольких звезд, несколько из этих звезд даже и вобрал в себя, греясь их теплом.
Потом, протянулся к планетам, на которых двигалась, наделенная определенным эмоциональным зарядом плазма. Чтобы получать от этих цивилизаций достаточный энергетический запас требовалась развить их хоть до какого-то, хоть немного выходящего из зачаточного существования. С помощью радиации он развил в них мутации, с которыми развились они, обрели сплошь состоящий из заблуждения и комплексов разум; почувствовали Оора, придумали ему тысячи наименований, стали приносить ему жертвы, молиться ему. Постепенно, развиваясь, стало у них и больше жертв: какие-то безумные войны, суета, боль - Оор, поглощал остающийся после их смерти примитивный, но все же весьма сильный энергетический потенциал.
Век от века цивилизации эти становились все более изощренными и суетными; все больше, полнясь своими ограниченными эмоциями, гибли: пока, наконец, не стали разрастаться стремительно, засоряя все попадающиеся на пути планеты.
Оор, проведший около них несколько десятков тысячелетий, подсчитал, что вред от галактики от этих мелких, случайно найденных сорняков ничтожен, и даже меньше чем от "красного дракона", но, все-таки, и от подобного маленького сорняка неплохо бы избавится.
Оор поглотил эту, разросшуюся, но так и не вышедшую из зачаточного, чрезвычайно ограниченного состояния цивилизацию и, наблюдая, как разрастается Оуа, медленно поплыл среди звезд.
Делать, в течении нескольких миллионов лет, было совершенно нечего; отдыхать уже не хотелось...
* * *
Дрог-дрог шел по полю и втыкал в зелено-слизкую землю похожие на алмазные копья семена Тью, единственного, что прорастало на родине Дрог-дрога.
Виной всему были природные условия: на небе постоянно то убывали, то прибывали, выстраиваясь в какие-то причудливые форма, различные светила, что, впрочем, не вызывало ни у кого удивления, ибо так и было испокон веков. Испокон веков планету сотрясали, растягивали, разминали в слизкую массу небывалой силы приливные волны, от которой сминались горы, испарялись моря, только вот Дрог-дрогам и растению Тью было все ни почем.
Недаром Дрог-дроги спокойно разрывали камни и поглощали алмазное Тью; недаром сами Дрог-дроги выглядели, как лепешки, из которых, по мере надобности, вырывалось несметное количество хватательных приспособлений...
Сейчас начинался прилив: на небе зажглась,
Ничего необычного: обычная, для восемнадцатого месяца погода.
Слизь вокруг покрылась трещинами, из которых, обволакивая плоское тело Дрог-дрога вырвались огненные потоки; трещины стали разъезжаться; однако Дрог-дрог держался, удлиняющимися конечностями за их края и спокойно продолжал передвигаться вперед, втыкая алмазные семена Тью. Под ним взметнулась новая гора - Дрог-дрог оказался на ее вершине, усеял ее семенами Тью, ловко проехался по огненному склону и засеяв его, даже запел Урожайную песнь, да так пронзительно и задорно, что молодые скалы лопались и осыпали его сияющими белизной глыбами.
Дрог-дрог, обрадовавшись нынешней хорошей погоде, проглотил даже несколько этих глыб и побежал обратно, наполняя хранительный живот созревшим урожаем Тью...
А вот и племя его: собрались стоят друг на друге двадцативерстной горой, разговаривают, читают написанные на алмазных плитах расчеты мудрецов, со всех сторон возвращаются сборщики урожая, а они все читают, читают...
А что читать? И так, ведь, все ясно: скоро начинаются ненастные месяцы: на небо приходят, как и положено, большие светила, поверхность великого запада будет все время поглощаться к ядру; нормально тут не посеешь - все время придется скользить по лаве; все время относится за сотню верст приливными волнами, да и жарко станет, от небесного пламени.
Скоро уходить, а жаль: Дрог-дрог даже проглотил от досады другого Дрог-дрога, но тут же впрочем был проглочен и переварен кем-то другим.
* * *
Ооор развлекся немного тем, что составил из звезд несколько мозаик, изображая свои мысли, но устал, подкормился энергией нескольких зачаточных цивилизаций и решил, что уж лучше хорошенько выспаться в оставшиеся перед схваткой миллионы лет; и убаюканный звездным ветром, действительно, погрузился в приятный сон...
* * *
Аштут медленно карабкался на вершину коричневого облака, рядом с ним взбиралась лучшая его подруга Этти.
– Давай, ради Р.
– предложила она.
– они раскрыли облако и вскоре вышли из него с маленьким Р, вновь стали взбираться на вершину облака.
– Зачем мы туда взбираемся?
– Чтобы на ледяной птице посеять великий дождь и обрести свободу. отвечал Аштут и Этти.
Тут облако раскололось и, они в потоках пламени, над звездным небом полетели.
– А почему мы летим?
– спросил Р.
– Потому что летим. Потому что мы есть, такова сущность.
И вновь они ползли по коричневому облаку, на этот раз к вершине, но было она внизу. Рядом пролетели несколько Р, задающих друг другу вопросы, откуда-то снизу слетела кровавая струйка и тут же по склону пробежали некто двое, взявшиеся за руки.
– А кто мы?
– спрашивал Р.
– Мы частички сна Оора.
– А где мы?
– Мы внутри Оора и каждый из нас есть Ооор, ибо без частичек нет и целого.
– А кто такой Оор?
– Дух, который парит среди звезд; и видения его столь же реальны, как и окружающий его космос; мы эти видения - мы бессмертны так же, как и он.
Тут выяснилось, что они стоят пред храмом сплетенным из слизкой, зеленой земли; по поверхности храма ползали и сажали семена Тью Дрог-Дроги.