Сборник рассказов
Шрифт:
Дима побежал прочь. Когда он ехал под землею, в метро - он ни о чем не думал, вспоминалась только эта молния да Анин лик.
Когда же он ехал на автобусе и за окном беспрерывно пылало и с ветром гудел дождь; он улыбнулся, и до дома ехал уж с сияющим лицом. Он просто вспомнил, что истинная любовь есть слияние двух, не только ФИЗИЧЕСКОЕ, но и ДУХОВНОЕ. И он верил, что они очень хорошо сойдутся с Аней; он верил, что и он для нее, и она для него изменяться, найдут золотую середину, и будут любить друг друга в счастье вечно.
Он
За ужином он понял, что до 1 сентября не выдержит, и на следующий же день найдет ее в телефонном справочнике...
Итак, он решил, что завтра ей позвонит, объяснит то, что вспомнил, в автобусе и все разрешится просто и счастливо.
Успокоенный этой уверенностью, предчувствуя, что завтра вновь услышит ее голос, а, может, и встретится с ней - он пошел спать.
Заснул Дима сразу, и снились ему чудесные сны, которые снятся только детям и романтикам. Там были облачные драконы, блики златистой воды, сказочные мраморные и хрустальные города - да чего там только не было. Но над всем была ОНА - слитые в крылатое облако, плыли они над сказочной землею.
А часы пробили полночь. Воскресенье закончилось.
КОНЕЦ
10.07.98
СЫН ЗАРИ
(ПОЭМА)
Посвящаю неразделенной любви
И группе NocturnuS....
И вновь я сижу в мягком кресле, Но, правда, в иной уже день, И скорбь беспричинная кроет, Души моей сонную лень.
Быть может, страницы, что пишет, С дрожанием легким рука, Помогут печали укрыться, И страсть мою выпить до дна?
Ну что же, начнем, мой читатель, Сказание призрачных дней; Послушай бурлящее пенье Давно пересохших морей...
* * *
Во дни, когда пламень жестокий, Над миром и в мире пылал, В пустыне с ветрами, бездонный Дух жаждущий правды витал.
Он в пламене вечном родился, И в огненном вихре восстал, Над черной пустыней носился, И что-то постигнуть желал.
Над ним пышет вечностью небо, Там звезды, как льдышки горят, И где-то средь них в бездне веет, Сияющий святостью град.
И вот он парит средь просторов, Где нету ни зла ни добра, Где только покойная вечность, Средь дальних светил разлита.
Все ближе сияющий город, С объятьями духи летят, И крыльями светлыми машут, И тихую песню гласят.
– О ты.
– говорит из них главный, Сияющий, словно звезда, Со взглядом бездонно-печальным, И с чистой душой светоча.
– О ты, сын рожденной планеты, Восставший из первый зари, Войди в наши райские двери, Спокойствия с нами вкуси.
Мы здесь прибываем в блаженстве, В нетленной и вечной любви, И наших лучистых стремлений, Не трогают вихри вражды.
Пройди в наши светлые залы, Промчись среди ярких цветов, И к трону из чистого злата, Склони свой пылающий рев."
"- Я
Лишь только из жажды познанья, Из веры в стремленье свое, Смерю в сердце пышущий пламень, И в стены святые войду!"
И вот его духи одели, В вуаль из грядущей звезды, И с радостным, солнечным пеньем, В мерцающий град повели.
Он видел строенья из света, Сады из небесной росы, И птиц, с пеньем нежного ветра, И духов воздушной красы.
Все чистым спокойствием светит, Нигде не раздастся вопрос, Глубокой прохладою дышит, Глас тихих, приглаженных роз.
Его повели в храм высокий, Где в куполе звезды горят, А в стенах, белесой росою, Прозрачные воды журчат.
Вот зал, вместо купола - небо, Где звезды со всей темноты; Вот стены - они бесконечны, Как годы космической мглы.
Под ним светом радуги плещут, Пред ним возвышается трон Над сотнями ровных ступеней, За тысячью светлых голов.
На нем в золотистом сиянии, В ауре из радужных брызг, Парит в бесконечном познании, Из времени сотканный миг.
Здесь воздух пропитан биеньем, Нетленной извечной души, И в каждом застывшем мгновении Всей вечности видятся сны.
Здесь негде укрыться от взгляда, Он светит из каждой звезды, Из каждого мягкого сада Влюбленной в него доброты.
И радужным голосом ветер, С златистого трона слетал, И тихой, спокойной прохладой, Сына зари он ласкал.
"-О сын вновь рожденной планеты, Пришедший из первой зари, Пади предо мной на колени, В смирении мудрость вкуси!
И знай, что пришел я из мрака, Что в бездне веков все узнал, И в холоде вечного страха, Я пламень созданья познал.
И в хаосе пламень воздвигнул, И звезды в стремленье возжег, И небо красою наполнил, И землю из праха сберег.
Узнай, что во мне нету злобы, Лишь вечный холодный покой, И нету горячего ветра, Что правит твоею душой!
Пади же, мой сын, на колени, Познай, что все создано мной; Что только в смиренном почтенье, Познаешь ты замысел мой!"
И тут запылала багрянцем, Одежда из звездной пыли, И ярким пылающим светом, Жар хлынул из сына зари.
И крылья пылающей боли, Взвились из широкой спины, И очи, в стремлении воли, Поднялись из жажды любви.
По стенам забегали блики, И рев его звезды потряс, И светлые духи попятились, Смотря в его огненный глаз.
И он не упал на колени, А гордо расправил спину, И, взвившись в извечном стремлении, Поднялся к созданья огню.
"О ты, властелин благодушный, Спокойный и светлый творец, Ты хочешь, сокрыть от рожденных, Творения жгучий венец!
Ты хочешь, чтоб каждый из духов, Примкнул к твоим вечным стопам, И каждый рожденный землею, Внимал твоим чистым речам.
Да, ты был рожден самым первым, Ты первый творенье вкусил, Ты первым создал это небо, Из помыслов землю родил.