Сборник рассказов
Шрифт:
— Значит, это я уничтожил их.
Все поплыло перед глазами Стива, хотя голос его оставался на удивление абсолютно твердым.
— Ты спас наш корабль.
— Это произошло совершенно случайно. Я просто пытался побыстрее унести ноги.
— Нет, вовсе не так.
Свой «обвинительный акт» Дэвис объявил настолько непринужденно, как будто описывал химический состав проанализированной им пробы мочи.
— Этот корабль находился от нас на расстоянии в четыреста миль. Тебе нужно было поймать его в окуляре телескопа, чтобы точно попасть в цель. Ты четко сознавал, что делаешь, кроме того еще потому, что ты
— Ну ладно, значит ты все знаешь, — сказал он, обращаясь к потолку. — А остальные?
— Весьма сомневаюсь. Убийство даже с целью самозащиты никак не уживается в их сознании. Хотя Сью, как мне кажется, догадывается.
— Оооо.
— Если даже это и так, она воспримет это совершенно спокойно, — попытался успокоить его Дэвис. — Во всяком случае, спокойнее, чем большинство остальных, когда они обнаружат, что вселенная полна вооруженных бойцов. Для них это будет настоящим концом света, Стив.
— Почему?
— Слова мои, пожалуй, звучат несколько напыщенно, но такова суровая действительность. Подумать только — три столетия мирной жизни для всех без исключения жителей планеты Земля. Эту эпоху назовут Золотым веком. Три столетия без голода, без войн, без болезней, если не считать медленного старения, без каких-либо душевных болезней вообще, даже по нами весьма строгим стандартам. Когда кто-нибудь старше четырнадцати лет пытается прибегнуть к кулаку для выяснения отношений с ближним, мы считаем, что он болен, и тут же излечиваем его. А теперь всему этому конец. Мир для нас утерял свое стабильное состояние.
— Я могу отсюда увидеть то, что осталось от корабля инопланетян?
— Да. Он как раз позади нас.
Стив скатился с койки и подошел к иллюминатору.
Кто-то подвел их корабль совсем близко к кораблю инопланетян. Последний представлял собой огромный красный шар с уродливыми продолговатыми наростами, которые, казалось, были разбросаны по всей его поверхности чисто произвольно. Световой луч разрезал его на две неравные части, прошелся по нему, словно ножом по вареному яйцу. Стив внимательно наблюдал, не в силах отвести взор, за тем, как белая крупная часть по мере своего вращения открывала взгляду свои внутренности, напоминающие пчелиные соты.
— Пройдет совсем немного времени, — сказал Джим, и наши люди станут возвращаться. Они будут очень напуганы. Кое-кто, по всей вероятности, даже станет настаивать на том, чтобы и мы сами вооружились, воспользовавшись оружием с этого другого корабля, чтобы быть в состоянии отразить следующее нападение. Мне придется согласиться с ними. Может быть, некоторые сочтут, что я болен. Возможно, так оно и есть. Но это как раз та душевная болезнь, в которой мы теперь нуждаемся.
У Джима был совершенно разбитый вид, еще никогда он не казался таким несчастным.
— Нам придется стать вооруженным обществом. И, разумеется, обязательно нужно предупредить Землю…
ВУАЛЬ АНАРХИИ
То была площадь в самом центре. Место это было когда-то окружной автострадой Сан Диего. Я прислонился спиной к громадному дубу с корявыми ветвями. Его старый ствол был
Лужайка шириной ярдов в сорок отделяла меня от группы вязов и от маленькой, похожей на бабушку из сказки, женщины, сидящей на зеленом полотенце. Она выглядела так, словно родилась, выросла и состарилась на этом месте. Травинка торчала у нее между зубов. Я почувствовал, что мы родственные души, и сразу, стоило нам встретиться глазами, поднял палец в знак приветствия, а старушка в ответ помахала рукой.
Через минуту мне придется уходить. Джил должна встретиться со мной у Уилширского выхода через полчаса. Но я шел вдоль Бульвара Сансет и немного устал. Еще минутку…
В этом месте так хорошо было сидеть и наблюдать, как кружится земля.
И день для этого был самым подходящим. На небе ни облачка. В этот жаркий летний полдень Королевский Парк Свободы был полон народа, как и всегда.
Кто-то из полицейского управления наверняка ожидал этого. В два раза большее против обычного количество полицейских глаз проплывало над головой. Золотистые точки на фоне голубого неба. На самом деле они были размером с баскетбольный мяч и висели в двенадцати футах над землей. В каждый такой шарик была вмонтирована полицейская телекамера и ультразвуковой парализатор. Каждый был связан с полицейским управлением и насаждал законность в Парке.
Никакого насилия.
Никто не смеет поднять руку на другого, и больше никаких законов. Безопасность была главным развлечением в Парке Свободы.
Я посмотрел на север в сторону Бульвара и увидел человека, который нес белый квадратный транспарант. На транспаранте ничего не было написано. Человек парадным шагом маршировал перед носом сопляка с квадратной челюстью, сидевшего на пластиковой коробке. Сопляк пытался поучать марширующего, читая мораль о вреде двигателей внутреннего сгорания и о вреде термического загрязнения вообще. Даже с такого расстояния, хотя я не разбирал слов, чувствовалась убежденность и решительность в голосе сопляка. Я посмотрел на юг и увидел группку, швырявшую камни в полицейскую систему наблюдения. Они старались непременно попасть в золотистый шар. Группкой руководил яростно жестикулирующий мужчина с копной спутанных черных волос. Золотистый шарик уворачивался от камней, почти всегда в последний момент. Очевидно, какой-то полицейский просто издевался над снайперами. Интересно, подумал я, где это они набрали камней? Камни в Королевском Парке Свободы были редкостью.
Черноволосый, руководивший стрельбой, показался мне знакомым. Сначала я следил, как он и его толпа гоняются за прыгающим в воздухе шариком, а потом напрочь позабыл о них, потому что увидел девушку, вышедшую из-под вязов.
Она была очень мила. Просто прекрасна. Длинные, ладно скроенные ноги, густые рыжеватые волосы, спускавшиеся ниже плеч. Ее лицо напоминало лицо высокомерного ангела. Тело было столь идеально сложено, что казалось нереальным, словно мальчишеская мечта. В походке чувствовался профессиональный навык. Быть может, она была моделью или танцовщицей. Единственной одеждой рыжеволосой была накидка из сияющего синего бархата.