Сборник рассказов
Шрифт:
— Дай поссать-то! — Глухо ответил из-за двери бес. — Ты б сама попробовала бы снять эти штаны с хвостом, а потом обратно напялить. Кстати, хвост я в унитаз уронила.
— Блять… — Я расстроилась. — Нихуя у нас с тобой, Юлия, не выйдет. Ковалёвы вызовут ментов, и нас заберут в обезьянник! Там нам подкинут в карман кило героина, ядерную ракету, четыре неопознанных трупа, и загремим мы с тобой по этапу, к лесбиянкам. А я ещё так молода, и так люблю мущин!
Дверь туалета распахнулась,
— Не ссы, инвалид деццтва, всё будет в ёлочку. Ты, главное, паспорт с собой не бери на дело. — Подруга свято верила в то, что мировое зло сконцентрировано именно в паспорте. — И тогда никакие менты не придут. Все менты щас спят давно.
Ещё через пять минут мы на цыпочках вышли на лестничную клетку, и прокрались к лифту.
— Короче так… — Ершова наклонилась к моему уху, и ещё раз уточнила детали: — Щас мы с тобой поднимаемся на седьмой этаж, ты спускаешься вниз по лестнице до четвёртого, и проверяешь, чтоб на нижних этажах никто не стоял. А то эффекта не получицца, если мне между пятым и шестым кто-нить с перепугу пизды даст. Потом ты звонишь в дверь Ковалёвым, начинаешь изображать свой ящур…
— Корчи. — Поправила я Юлю.
— Похуй. Корчи. Потом ты кричишь: «Вы слышите этот топот? Это бесы! Они уже идут за мной!» И тут выйду я.
— Ты думаешь, у тебя получицца громко топать в плюшевых тапках? — Я с сомнением посмотрела на когтистые поролоновые ноги Ершовой.
— Верно. — Юлька не огорчилась. — Вот эта лыжная палка чья?
Я оглянулась. Возле соседней квартиры сиротливо стояла одна лыжная палка.
— Ничья. — я пожала плечами. — Бери, если нужно.
— И возьму. Я буду ей стучать по ступенькам, и имитировать аццкий топот. Видишь, всё катит как надо!
Двери лифта открылись, и мы с Юлькой шагнули в кабину, и нажали на цифру семь.
— Эх, вот эти иисусики щас обосруцца! — Юлька откровенно радовалась предстоящему чужому инфаркту. — Главное, смотри, чтоб тебе кадилом не уебали, в процессе изгнания бесов.
— Юля. — Я прислушалась к тишине за дверями лифта. — Юля, мы, кажецца, застряли.
— А я ещё появлюсь, и скажу Ковалёву: «Ты нихуя не божый человек. Ты дрочиш по ночам, в ванной. Так што собирайся, я за тобой». — Юлька захохотала, и осеклась: — Чо ты сказала?
— Мы застряли. — Я села на корточки, и посмотрела на Ершову снизу вверх. — А у меня клаустрофобия. Щас орать начну.
— Не надо. — Уверенно ответила Юлька. — Щас попробуем отсюда выбраться.
Однако, выбраться из лифта не получалось. Застряли мы всерьёз.
— Юля… — Я уже шмыгала носом. — Я
— Не вой! — Юлька взяла на себя обязанности главнокомандующего. — Щас вызовем этих, как их… Спасателей.
И уверенно ткнула пальцем в кнопку с надписью «Вызов».
— Кхе, кхе… Пыш-пыш-бу-бу-бу, Иванова. — Неразборчиво донеслось из динамика. — Бу-бу-бу шшшшшшшш какова хуя?
— Иванова! — Заорала Юлька. — Иванова, мы застряли в лифте! У Лидки эпидерсия и Хеллоуин, а я в туалет хочу! Спаси нас, Иванова!
— Клаустробофия у меня, дура.
— Похуй. Я такое не выговорю всё равно. Ты слышишь нас, Иванова?
— Бу-бу-бу, ждите. — Чота сказала Иванова, и отключилась.
— Не ссы, Лидос. Скоро приедет Иванова, и нас спасут. А потом мы обязательно пойдём, и напугаем Ковалёвых. — Юлька опустилась рядом со мной на корточки. — Ты только потерпи, потерпи, родная. Не умирай! Дыши, дыши, Лидка!
— Отстань, дубина. — Я отпихнула Юлькины руки, которыми она вознамерилась надавить мне на грудную клетку. — Я не умираю, и я дышу. Только тут воздуха мало, поэтому не вздумай пёрнуть.
— Жива! — Возрадовалась подруга, и предложила: — Давай, может, споём?
— А подмога не пришла-а-а-а, подкрепленье не прислали… — Обречённо начала я.
— Нас осталось только два-а-а-а, нас с тобою наебали… — Подхватила Юлька, и дальше наши голоса уже слились в неровный хор:
— Иванова далбаёб, и с патронами напряжна-а-а-а, но мы держым рубежы, мы сражаемся отважна-а-а-а…
*Прошёл час*
— Ковыляй патихонечку, а меня ты забу-у-уть…
— Зажывут твои ноженьки, прожывёш как-нибуть!
— Труля-ля, труляля-ляля…
— Иванова — пизда!
*Прошло ещё полчаса*
— Голуби своркуют радосна…
— И запахнет воздух сладостна…
— Домой, домой, пора домой!!!!
— Юля, я умираю…
— Нас спасут, я верю!
— Про нас забыли… Ивановой никакой нет. С нами разговаривал бес.
— Я верю, что Иванова существует! И нас скоро спасут!
— Спасатели Малибу?
— Не, им далеко ехать. Скорее Чип и Дэйл.
— Я поцелую их в жопу.
— А я им отдамся.
— Домой, домой, пора домой!!!
*Прошло ещё двадцать минут*
— Кто тут, блять, на лифте по ночной Москве катаецца?!
Голос со стороны свободы пролился нам в уши сладостным нектаром.
— Это мы! Дяденька, вытащите нас!
— Пицот рублей за ночной вызов.
— Согласны!
— Сколько вас там?
— Двое!
— Тогда с каждой по пицот.
— Пошёл нахуй! Пицот, и хватит. Щас Ивановой позвоним. — Ершова была категорична.