Сборник "Русские идут!"
Шрифт:
– Да вроде бы никого, – сказал он громко. Слава видел как он задрал голову, оглядывая места, куда могли вмонтировать жучки, но Филипп рассмеялся и отмахнулся: откуда у нашей милиции жучки, а более серьезных дядей они не заинтересуют, мелкота. – Садись, я смелю кофе.
– Давай я, – предложил Слава.
– Ты мелешь крупно.
– Это у тебе ножи затупились.
– Это у тебя затупились. И не ножи вовсе.
– Ты это чо?
– Не чо, а дольше молоть надо.
Когда пена поднялась, Филипп едва не прозевал снять джезву. Слава наконец сказал со вздохом:
– Я не представляю,
– Как думаешь, жиды?
– Наверное. Он прямо кипел, когда слышал фамилии рабиновичей. Если в самом деле все у них в руках, то его нашли...
– Сволочи!
– Сволочи, – согласился Слава. Подумав, добавил с убеждением, – Буду стрелять их, сволочей!
– Кого, жидов? Из своего тэтэ?
Слава окрысился:
– Я могу достать и АКМ!
– Достать... На АКМ тебе разрешения не дадут.
– Бандиты разрешения не просят.
– А ты бандит?
– Да иди ты... Бандитам можно, а борцам за свободу... ну, вообще за справедливость – нельзя? Я не собираюсь ни у кого спрашивать разрешения. Пойду мочить их, гадов!
– Кого?
– Гадов! – выкрикнул Слава. – Сволочей! Эту жирную мразь, что править нами... что грабит нас, унижает нас. Бог создал человека, а Кольт сделал их равными!
Филипп отмахнулся, голос был горьким:
– Приятно, конечно, помечтать, представить себе, как подстерегаешь этих тварей и всаживаешь в упор свинец... Но вечером тебе позовут выпить пивка твои с факультета, утром еще будет тяжелая голова, днем позвонит Люська и сообщит, что уже созрела, ты ей в постели расскажешь о своих грозных и праведных планах... Что дальше? Заливаясь слезами, она будет бросаться тебе на шею и умолять никуда не ходить, никого не убивать. И что она все для тебя сделает, только не ходи, а то убьют...
– Да пошел ты, – сказал Слава раздраженно. – Никакая Люська меня не остановит. Когда на чаше весов с одной стороны Родина, на другой – Люська...
– Ну ладно, – сказал Филипп, он сел поудобнее, провел мягкой ладонью по бородке, – как говаривал Дима, надо реально представить себе задачу. Ты хочешь поразить мерзавца, который мчится в скоростном автомобиле с затемненными стеклами по людной улице, распугивая всякие там жигулешки и москвичи. Можно, конечно, найти жертву и попроще, замочить какую-нибудь старушку...
Слава возразил:
– Они что, никогда не останавливаются? И стекла у всех обязательно темные? Да и народу не везде полно!
– Ну, знаешь ли, надо быть готовым, что безлюдная улица к тому моменту, пока ты вытащишь из-под полы АКМ, станет очень даже людной. Итак, как говаривал Дима, авто мчится со скоростью не меньше шестидесяти, а уж крутые так вовсе... Ширина дороги, ну, пусть десять метров. Тебе надо оружие пронести скрыто – раз, быстро привести в готовность – два... Здесь годится «узи», там двадцать патронов, скорострельность высокая, дальность стрельбы – тридцать метров, хотя по паспорту пятьдесят... Ну, «ингрем» такой же, можно брать и его. Те же достоинства: высокая скорострельность, что решает проблему скорости быстрой машины, но на практике, когда времени в обрез, надо спешить, нервозность, разброс
На сотню баксов дороже «стечкин», это вообще самое мощное и самое точное из пистолетов, что можно купить на наших рынках. Еще люгер неплох, но у того магазин маловат, скорострельность вовсе хреновая. «Стечкин» поражает цели за сотню метров. И хотя это пистолет, пулемет и карабин – все вместе, он невелик, носить скрыто легко. Стрелять можно как одиночными, как и очередями. Скорострельность ниже, чем у «узи», там что разброс патронов по сторонам не так велик, а патронов хватит – двадцать в магазине. С ним если кого и зацепишь, то меньше, чем при стрельбе из «узи». Зато ствол так уводит вверх, что бедные воробьи...
Слава вскипел:
– Да не собираюсь я стрелять невинных! Или твоих гребаных воробьев!
Филипп покачал головой:
– Невинных нет. Господь наш сказал, что все виновны уже от рождения. Все грешники. Так что лупи всех, а Бог разберется, кого в ад, в кого к себе... Ладно, это я так. О револьверах думать даже не стоит: взводить курок, скорострельности никакой, это только в кино ковбои палят так, что два выстрела сливаются в один... Есть еще АКС, но это дрянь, дрянь. Мелкий калибр, а его тонкие пули прошибают насквозь почти без вреда. Ну, если не заденут артерию. Даже пуля, пробившая печень навылет, редко вызывает шок. На моих глазах парни, раненые в руку, ногу, в плечо – вели тяжелый бой, отстреливали по два магазина, выпускали по пятнадцать гранат из подствольника, а когда бой заканчивался, с удивлением замечали, что в трех местах прострелен этими пятимиллиметровыми пульками. При той уровне адреналина, что у твоего перепуганного гада, он почувствует ранение навылет только в отделении милиции, где его будут выспрашивать о твоих приметах
– А если всадить в него весь магазин?
– Ну, Слава, будь серьезнее... Ты ж видишь, я молчу, что АКС стоит за тыщу баксов, а где их взять? А самое главное, что потом? Уходить с оружием? Если оставить, то где брать каждый раз тыщу зеленых?
Он угрюмо умолк, брезгливо поковырялся в бумагах, выискивая газету с телепрограммкой. Вообще-то печатают все наперебой, но одни выделяют крупным шрифтом фильмы, другие снабжают комментариями, и Филипп все еще не выбрал, какую телепрограмму оставлять, а какие выбрасывать, не глядя.
На пол попытался выскользнуть сложенный вчетверо листок, Филипп поймал на лету.
Слава спросил обеспокоено:
– Что-то случилось? У тебя такая морда лица...
– От Дмитрия, – сообщил Филипп мертвым голосом. Развернул, в листке поблескивали ключи от подъезда и квартиры Дмитрия. Он повертел листок со всех сторон, даже посмотрел на свет. – Даты нет. Даже непонятно, когда послал...
– Послал? Это же не письмо.
– Да он мог оставить кому-то, чтобы потом передали. Кому мог доверить и ключи.