Сборник "Русские идут!"
Шрифт:
– Полагаю, лучше всего в гостинице.
Грумен кивнул:
– Верно. Я мог бы устроить вас по своим каналам. Но это может привлечь внимания больше, чем гостиница, где народ приходит и уходит. Я подготовлю деньги... Учтите, здесь даже банку пива покупают по кредитной карте!
Ермаков удивился:
– Даже в мотелях?
– Ну, в мотелях... Впрочем, для пятизвездочных вы рылом не вышли. Да, в мотеле лучше. Там, понятно, налом. Советую взять по девочке на ночь.
Ермаков кивнул, только Дмитрий дернулся,
– Зачем?
– Мужчины прибыли в город, – удивился Грумен, – да без женщин? Облике морале, блин!.. О конспирации надо думать, а не о возможном триппере. Когда берешь шлюшку, идешь вообще без регистрации, понял? Хозяин мотеля в доле с девочками.
Тарас покрутил головой:
– Ну, народ... Как будто обратно в Пермь попал!
Грумен усмехнулся:
– Вас примут за мафиози!.. Только они пользуются налом. Да еще бедные латиносы, но вы с такими рожами на бедных не тянете.
– За мафиози? – переспросил Тарас с интересом. – Хорошо, больше уважать буду.
Грумен покачал головой:
– Вряд ли. Здесь не Россия.
Когда входили в вестибюль мотеля, Тарас попросил:
– Мне номер с Максом. Он мне спину потрет.
Ермаков бросил на них косой взгляд:
– А что?.. Этот вариант тоже хорош...
Тарас ощутил нечто неладное, спросил настороженно:
– Да нет, – успокоил Ермаков, – все порядке. К гомосекам не так присматриваются. Народ в этом штате консервативный, таких стараются не замечать.
Тарас спросил уже испуганно:
– Каких?
– Голубых, – объяснил Ермаков. – Ведь только гомосеки берут один номер на двоих.
А Макс ехидно хохотнул:
– Я все-таки предпочитаю делить номер женщиной.
– Только не разболтай сколько у нас пулеметов, – ответил Ермаков.
Регистраторша мило улыбнулась, мужественным мужчинам в шляпах с лихо загнутыми полями. Клетчатые рубашки, широкие кожаные пояса, уверенная сдержанность в походке: от всех так и веет знойным Техасом.
– Нам поближе к бару, – сказал Валентин. Улыбнувшись, добавил: – Если случайно знаете, кто здесь торгует племенным скотом, только свистните!
Регистраторша улыбнулась снова, подумав, что впервые жалеет, что в их гостинице не остановился какой-нибудь крупный оптовик по племенному скоту: хочется хоть что-то сделать приятное этим простым грубоватым скотоводам из Техаса. Через мгновение ее отвлекли, но в памяти эти широкие мужественные парни так и остались, как скотоводы из Техаса, хотя о Техасе никто не упоминал.
Ключ вошел в скважину точно, притерто. Дмитрий легонько шевельнул пальцами, в толстой двери щелкнуло. Хорошо смазанный механизм шевельнулся, скупым движением убрал на дюйм толстую полоску высокопрочной стали. Дмитрий повернул ключ еще раз, со вторым щелчком
Когда потянул за ручку, тоже удивился с какой предупредительной готовностью эта толстая массивная дверь выполняет его желания. Комната открылась не просто просторная, эта выглядела бесстыдно великанской, расточительно огромной для одиноких гостей, ведь не квартира же, а всего лишь место, где приклонить голову одинокому путнику...
Он прошелся по всему номеру, открывая и закрывая двери. Это ванная, туалет, это еще какие-то комнаты... нет, это такие просторные шкафы для одежды. Кровать, как и положено для жирующего имперца, огромная, мягкая и двуспальная, зато стол крохотный, имперцы думать и работать не любят, на них вся Европа пашет, а деньги из России качают, сволочи...
Зато на столе, задвинутый в угол, настоящий комп. Экран семнадцатидюймовый, в России уже роскошь, не в каждом российском НИИ такое увидишь. Клава потертая, как и шарик мыши, кто -то топтал усердно
Запустился прямо с клавы, тут же загорелся огонек модема. Начал дозваниваться, а пока Дмитрий оглядывался, ага, вон и второй телефон, иначе как же, на экране высветилась заставка с рекламным листком гостиницы. В «избранном», где наиболее посещаемые места, рябит от порносайтов, порнофильмов, просмотром с подглядыванием, сексом с животными...
Он зло усмехнулся. Да, прав князь Андрей с его «пленных не брать!». Этих щадит не стоит. В этих компах все те же русские деньги, переправленные из России в эту проклятую страну, как и в роскошных автомобилях, в голливудовских фильмах, жвачке и кока-коле. Говорят о пятистах миллиардах долларов, что вывезли из России, но по другим данным, менее открытым, из России утекло за время перестройки тысяча триста миллиардов долларов.
За широким окном через улицу напротив такой же высотный дом с блестящими стенами, весь словно зеркало из темного стекла. Окна задраены замертво, уже никто не плюнет в форточку, не швырнет привычно по-русски окурок или пустую банку из-под пива.
Внизу чисто вымытые, едва ли не прошампуненные улицы блещут как витрины ювелирных магазинов. Все блестит, даже промытые под ногами прохожих плиты. Будто на карнавале, все пестро и крикливо, чувствуется та свобода, которую не сдерживает никакая дисциплина души.
Он позвонил в номер Ермакову:
– Я отлучусь на часок, хорошо?
– Куда? – поинтересовался Ермаков.
– Да пройдусь чуть по улице. Куплю чипсы или пивка. Какие-нибудь газеты взять?
Ермаков ответил после короткой заминки, Дмитрий чувствовал как полковник прогнал через мозг десятки вариантов:
– Не задерживайся. Возьми вестник по сельскому хозяйству. По коровам или просто по крупнорогатому.
– И пива, – донеслась слабая подсказка, Дмитрий узнал голос Валентина.