Сборник "Солдат удачи"
Шрифт:
– Что?!
– Я люблю тебя больше жизни, мой единственный мужчина… И моя любовь к тебе настолько велика, что её хватит на нас с Яйли с избытком, тем более, что на самом деле она тоже тебя любит, только боится признаться в этом даже самой себе… не удивляйся, если очень скоро ты поймёшь, что её любовь к тебе так же искрення, как и у меня… Мои чувства к тебе сильнее её ненависти, я это уже начинаю ощущать… Идём спать.
Князь устало вздохнул:
– Чёрт… Преподнесла нам сюрприз дочка Императора! Как-то не подумал, что кто-то ещё будет ночевать здесь! И куда мне её деть?! На диван, или приказать отвести ей отдельную комнату по соседству?
–
Алексей проворчал:
– Хоть раздевать её не надо, загодя приготовилась, сразу видно…
…– Дочь моя! Наконец-то сделала свой первый верный шаг! И я доволен твоим поступком.
Голос прогремел в её ушах, Яйли закричала от ужаса – это отец! Но как? Откуда? Он же мёртв!!! Из бездны выплыло лицо Императора. Окровавленое, с пустыми глазницами, из которых текли слёзы. Но, тем не менее, он улыбался обезображенными губами.
– Папа? Где ты? И что с тобой? Кто посмел? Кто поднял руку на Великого?!
– Ты.
– Я?! Никогда, папа! Даже в мыслях!
Внезапно из мрака раздался тихий смех, и оттуда появилось ещё одно лицо, лицо её самой… Улыбаясь и хихикая, она протянула руку к Яйли, парящей в Бездне:
– Привет, мой двойник. Рада тебя видеть. Сколько времени прошло, когда я встречалась с тобой последний раз?
– Папа, кто это?!
– Ты, дочка. Ты, которой могла бы стать, не появись у нас на пути Алекс ап дель Мо…
Бездна вдруг осветилась. Вокруг возникли пылающие города, горы трупов, жуткие существа, чем-то напоминающие людей, пытали, убивали, подвергали жутким мучениям сюзитов, рамджей, людей…
Струйки крови из-под гор трупов текли, сливаясь в ручейки, которые превращались в реки, впадающие в багровый океан, в волнах крови которого она сама, Яйли Грозная, плескалась и радовалась смерти. Безумный смех Императрицы гремел над Вселенной, становясь всё громче и громче, и от его раскатов превращались в руины жилища и памятники, заводы и орбитальные комплексы, сами планеты и их звёзды… А она всё смеялась и смеялась…
Яйли стало жутко. Она изо всех сил прижалась к чему-то большому, тёплому, сильному, нащупав это в пространстве вновь возникшей Бездны. Дочь Императора не могла разглядеть невидимое существо, но откуда-то знала, что это вот большое и сильное способно защитить её. Спасти. Избавить от увиденного кошмара…
– Прочь! – прогремел голоса отца.
Он вновь возник из Тьмы, но его лицо стало прежним, таким, каким она видела его в последний раз.
– Яйли? Ты слышишь меня?
– Да, отец.
– Ты хорошая девочка. Ради тебя я изменил ткань Мироздания, избрав другой путь. Ради тебя я выбрал смерть. И ради них, тех, кто живёт сейчас рядом с нами…
Он повёл рукой, и кровавые ужасы, отпечатавшиеся в разуме сюзитки, вдруг исчезли, уступив мирным картинам: работающим и отдыхающим людям, строящимся заводам и фабрикам, смеющимся детям.
– Я умер, но не жалею об этом. А теперь рад, что ты выбрала новую жизнь…
Внезапно Бездна вновь озарилась, и Яйли увидела новую картину – они вдвоём с Майей, весело разговаривая, идут по пышному саду. Ярко светит солнце, поют радостно птицы. Ей хорошо и спокойно. Легко на душе. Но что это? На них одинаковые платья незнакомого покроя. Земные? Да. Лёгкие, открытые, не скрывающие красоту их тел. Впереди плавно плывёт небольшая площадка,
– Мама Ми, мама Я! Вот вы где! Мы с папой вас обыскались!
И мужчина, лицо которого почему-то скрыто в непроглядной тени, кивает в знак согласия с девочкой. Но почему не видно лицо? И вдруг мрак соскальзывает с гиганта, и оно начинает изменяться, показывая тысячи оттенков разных чувств. Майа кладёт ей руку на плечо:
– Не ошибись, сестра… Выбери своё. Не повтори моей ошибки…
Но Яйли не успевает: улыбка и любовь мгновенно сменяются злобой и ненавистью. Доброта и искренность – жестокостью. Тысячи гримас, тысячи улыбок. И она не выдерживает и кричит:
– Я люблю тебя, Алексей! Муж мой!..
И всё вдруг пропадает… Вновь отец, он уходит во мрак Бездны, обернувшись, повторяет слова сестры?
– Не ошибись, дочь, сделай правильный выбор…
И только это невидимое существо, излучающее доброту, надежду, дающее Яйли уверенность и спокойствие, остаётся с ней. Дочь Императора изо всех сил удерживает его, чтобы и оно не покинуло её в Бездне. Не оставило совсем одну, без всякой надежды на спасение…
Она проснулась от яркого солнца, пробившегося через огромные стёкла. Значит, другое место. Не та роскошная клетка в подземельях дворца. Неужели ей удалось? И что за невидимка спас её? Не дал умереть? Не позволил сойти с ума? Хвала богам! А, он рядом. Руки чувствуют его, а тело ощущает тепло. Уверенность. Силу. Ощущают?! Открыла глаза и столкнулась со взглядом Майи. Её лицо совсем близко. Они в одной постели?! А кто же он? Выпуклые грудные мышцы мужчины, которого она обнимает изо всех сил. И дель Соу. Они обе приникли к нему, к их защитнику и надежде. К землянину?! Что?! Но…
И – взгляд Майи. Непонятный. Тревожный. Чего-то ожидающий… Яйли осторожно убрала руку с тела Алексея, чуть отодвинулась, шепнула:
– Прости… Сестра…
Лицо наперсницы сразу изменилось, она тоже подалась назад, так же прошептала:
– Нам нужно поговорить, пока все спят.
– Все?
– Он и дочь.
Показала глазами на раскинувшегося во сне князя. Алексей спал, его грудь вздымалась ровно и мощно, и сильные руки покоились на плечах обеих девушек. Наверное, это произошло непроизвольно, поскольку вряд ли Медведев прикоснулся добровольно к дочери Императора, после вчерашнего…
Медленно, очень осторожно, чтобы не разбудить, Яйли, словно ленточка из земного атласа, вывинтилась из-под одеяла и скользнула на пол. Боги! Она не может появиться на глаза в таком виде! Проклятая рубашка вообще незаметна, и она, словно без ничего. А если войдут слуги?! Застыла на месте, и тут в её руки ткнулась лёгкая ткань:
– Халат.
– Что?
– Т-ссссс! Одень это.
Недоумевая, развернула длинное полотнище, затем посмотрела на Майю – та стояла, запахнувшись в незнакомое одеяние, прихваченное на тонкой талии лентой из этого же материала. Не выдержав, подруга выхватила из рук Яйли непривычную одежду, накинула ей на плечи, заставив просунуть руки в проймы, запахнула полы и завязала простым узлом. Скептически окинула взглядом с ног до головы, иронично, но добро улыбнулась: