Сборник статей и интервью 2004-05гг.
Шрифт:
Поучительно, что сегодня подобный подход воспринимается не просто как продуктивный, а как оригинальный и новаторский. Дело не в том, что новое - это хорошо забытое старое: в области теории подобная обывательская мудрость не срабатывает. Авторы «Империи» ссылаются на перемены, произошедшие в мире. Но в данном конкретном случае не общество изменилось, а общественная мысль деградировала. Такое ощущение, что интеллектуальный багаж, накопленный на протяжении полутора столетий, практически утерян, сохранились лишь обрывки идей да набор имен, кое-как встраиваемых в структуру интеллектуального повествования, на самом деле глубоко архаическую. Что-то подобное было, наверно, после гибели Александрийской библиотеки. Нам остались лишь клочки папирусов, случайные фразы, полемические формулировки, утратившие контекст. Сохранился Альтюссер, но потерян Сартр и почти забыт Грамши, ветер принес несколько разрозненных страниц из Макса Вебера, воспринимаемого эпигоном Мишеля Фуко. Осколки марксистской теории всплывают в идеологическом бульоне вперемешку с фрагментами структуралистского
Подобное интеллектуальное несчастье может случиться только на фоне глубочайшей социальной реакции (в этом плане перемены действительно налицо). Можно сказать, что неолиберализм действительно добился триумфа, обрушив мировую общественную мысль до такого уровня, когда появление книг, подобных «Империи», не только становится возможно, но и оборачивается успехом. Создается ощущение, что вся работа критической мысли европейских левых, проделанная со времен Маркса, пошла псу под хвост и мы благополучно вернулись ко временам, в лучшем случае, «Рейнской газеты». Революция 1848 года еще далеко впереди…
И все же хочется думать, что дело не так безнадежно плохо. Ведь книги на самом деле не сгорели. Можно снять с книжных полок того же Маркса, Фрейда, Троцкого, Маркузе, Валлерстайна… Ленина, в конце концов.
Кроме модных книг, на свете бывают еще и умные.
Опубликовано в журнале: «Критическая Масса» 2004, №3
Рецензия Олега Кильдюшова
Вышедшее в 2000 году фундаментальное исследование рождающегося на наших глазах нового мирового порядка успело получить массу восторженных оценок читателей и критиков. Вот лишь некоторые, наиболее “сильные” из них. New York Times: “The next big theory”. Frankfurter Rundschau: “Теоретический голос противников глобализации”. Или же: “Книга для обязательного чтения американских левых”, - Neue Zurcher Zeitung. Большинство рецензентов едины во мнении: теоретический уровень дискуссии о феномене глобализации значительно вырос с выходом этой книги. Медиамыслитель Славой Жижек даже (риторически) сравнил совместное творение американского литературоведа Майкла Хардта и итальянского философа Антонио Негри с “Коммунистическим манифестом” - в любом случае это очень лестный для любого левого интеллектуала комплимент. Еще дальше пошла газета Welt am Sonntag, по мнению которой “Империя” стала Библией противников глобализации.
Примечательно, что книга с “коммунистическим” налетом и с одним из авторов, обвиненным в участии в террористических актах и убийствах 17 человек (итальянскими “Красными бригадами”), вышла в издательстве элитного Гарвардского университета, готовящего будущих консулов и проконсулов новой Империи (“unified global command” в терминологии авторов). В этой связи сам собой напрашивается вопрос об “объективной” или структурной функции книги: в последнее время словечко “empire” активно используется консервативными американскими интеллектуалами и политиками. В смысле умиротворяющего всех и вся Pax Americana…
Эту книгу - безусловный интеллектуальный бестселлер начала XXI века - в России с нетерпением ждали многие мыслящие и думающие (что мыслящие) люди. Причем по совершенно разным мотивам. Одни, под условным названием “левые”, надеялись получить тем самым “лекарство против неолиберальной депрессии”. Именно таким, политико-медицинским образом оценил один из немецких рецензентов мощное терапевтическое воздействие этой книги на умы и сердца западных левых. Другие, соответственно, так называемые “правые”, - очередное подтверждение интеллектуальной импотенции левой мысли после краха мира реального социализма. Третьи, условно “принципиальные оппортунисты”, просто хотели посмотреть, что из этого всего получилось. И вот, наконец, дождались. До России эта книга, имеющая один из самых высоких индексов цитирования в современном политико-интеллектуальном сообществе, добралась всего за четыре года. Многие отечественные мыслители даже успели заготовить свои рецензии, рефераты, реплики и прочие мысли по поводу. Каково же было удивление коллег из издательства “Праксис”, преподнесшего российской читающей публике столь долгожданный подарок, когда первая рецензия на русскую “Империю” появилась в таком вроде бы неожиданном издании, как журнал “Афиша. Все развлечения Москвы”, - известном навигаторе в мире московской культурной жизни.
На первый взгляд в этом нет ничего удивительного: журнал о самом модном и актуальном в мире культурных развлечений пишет о модной книжке, говорить о которой уже “in”. Однако при желании в этом можно увидеть и более глубокий смысл. Чем не самое лучшее подтверждение главного тезиса авторского дуэта о принципиально новом качестве технологии господства, осуществляемого в зарождающейся Империи не (с)только посредством внешнего принуждения типа юстиции, полиции или армии, но прежде всего путем биополитики. Биовласть - важнейший для авторов термин - означает, прежде всего, постоянное воспроизводство имперского порядка в телах, мозгах и душах самих подданных. Именно глубинная интериоризация логик “естественного” господства и “добровольного” подчинения гарантирует Империи столь эффективный и тотальный социальный контроль над субъектами. Сами их аффекты, телесные практики, творческие порывы или просто любопытство работают на легитимацию имперской власти. То есть “лишь” открыв модный журнал, - хотя бы статью о рецензируемой здесь книге, - мы тут же оказываемся перед лицом глобальной
И все же столь всеохватывающая система биополитического контроля не является абсолютно неуязвимой, какой она может (и хочет) показаться. Ввиду “технической необходимости” и в соответствии с новейшими институциональными тенденциями все ее организации, в том числе, и прежде всего, так называемые “global players”, вынуждены разворачивать свои структурные иерархии в децентрализованные сети. А сеть может порваться в любом месте, - по крайней мере, такую надежду пытаются вселить в нас авторы. Таким образом, в “Империи” глобализация вовсе не демонизируется, как это часто происходит у наших доморощенных мыслителей. У Хардта и Негри она предстает новой главой мировой истории, обусловленной самой логикой духовного и институционального развития человечества. Глобальная империя - вовсе не результат чьего-то злого умысла, заговора против “нормальной” (национальной, или вернее, националистической) истории. Поэтому, несмотря на очевидные “трудности” (иногда катастрофического характера), которые несет с собой глобализация для большинства институтов, возникших в эпоху раннего и зрелого модерна и безуспешно пытающихся сопротивляться ей, т. е., остановить, задержать нынешний этап разворачивания (гегелевского) мирового абсолютного духа, она одновременно означает и определенный шанс для многих не попасть в число проигравших. А для других глобализация и вовсе есть первая возможность приобщиться к величайшим достижениям человеческого духа, например к традиции свободной мысли, слова и действия, пусть и в таком сильно препарированном виде…
Итак, понятием Империя авторы описывают глобальный порядок экономических, коммуникативных и политических сетей, опутавших весь мир. Порядок, у которого нет границ и центра: для глобализации не существует ничего “внешнего”. Эпоха империализма и национальных государств подходит к концу, так как империализм в смысле господства лидеров капиталистического мира над его периферией не может развиваться бесконечно в силу существующих между ними границ. В эпоху глобализации капитализму некуда расширяться дальше: внешнего мира для него больше не существует. Линии власти и господства проходят теперь внутри самого мирового порядка. Авторы вовсе не случайно назвали его старым термином “Imperium” (Empire). Империи древности как раз характеризовались неопределенностью границ и включали в себя многие народы и племена. Позже термином Empire обозначалось мировое британское владычество, а также государство Наполеона I, доминировавшего над всей Европой. Нынешнее положение вещей в мире, и особенно все усиливающиеся тенденции, также воспроизводят подобную структуру: Империя представляет собой клубок глобальных децентрализованных сетей из институтов, медиаконцернов, различных неправительственных организаций и иных объединений. Она включает в себя не только политиков, интеллектуалов и менеджеров, трудящихся “золотого миллиарда”, но и нещадно эксплуатируемых рабочих третьего мира и всех остальных угнетенных и неимущих. Империя не терпит белых пятен на карте планеты. Каждый краешек земли должен контролироваться и эксплуатироваться…
Очевидно, что многие тезисы “Империи” (как и выбор самого термина) вызовут вопросы и даже вполне обоснованную критику как у профессиональных, так и “простых” читателей. Тем не менее их предметное изучение не повредит даже тем, кто не разделяет политических убеждений Хардта и Негри. Ведь “Империя” может рассматриваться не только как манифест, но и как политический анализ или даже политическая теория. “Империя” объясняет нам мир, в котором мы живем, - мир эпохи глобального капитализма с его формами власти и господства совершенно нового типа (биовласть). Оригинальное, часто застающее врасплох и, самое главное, всегда аргументированное комбинирование различных теорий и подходов в перспективе марксистской традиции вызывает при чтении (заинтересованным читателем) приятное интеллектуальное напряжение, результатом которого может стать совершенно новый взгляд на политическое устройство современности. Более того, вместе с новым пониманием современного мира авторы дают надежду на то, что этот мир можно изменить. Мощная интеллектуальная суггестия и гуманистический импетус наверняка доставят удовольствие всем тем, кому дороги свободная мыль и надежда на улучшение нашего мира.
Как и подобает марксистам, авторы вслед за Марксом исходят из того, что новое зарождается в чреве старого. Поэтому именно внутри самого глобального капитализма Хардт и Негри пытаются выявить те “неразрешимые противоречия”, вследствие которых может (и должна!) рухнуть Империя - т. е. современный политический, экономический и правовой порядок. Авторы обнаруживают некий современный “пролетариат” прежде всего в сфере “нового труда”, где новейшие интеллектуальные компетенции могут встретиться со старыми надеждами на изменение этого мира. Именно здесь возможно применение понятия множества, массы (multitude), ищущей альтернативные пути к новому обществу и лучшему миру. Хардт и Негри блестяще описывают переход от модерна к постмодерну, от империализма к Империи. Тем самым они суверенно и сознательно вносят свои имена в список знаменитых интеллектуальных дуэтов, прославившихся диагнозами своим эпохам: Маркс и Энгельс, Адорно и Хоркхаймер, Делез и Гваттари.